Талисман любви - Джуд Деверо Страница 64

— Я кое о чем хотела вас спросить, — обратилась к нему Джемма, выключив миксер.

— О чем? — В голосе мистера Фразьера отчетливо слышались нотки тревоги и даже отчасти страха.

— Вы думаете, они действительно посылали механиков, чтобы те чинили сломанные оси, или ребята из «Роллс-Ройса» сами придумали эту историю [10]?

Мистер Фразьер засмеялся.

— Я всегда тоже задавал себе этот вопрос. А вы как думаете?

— Мой отец говорит, что эта история не выдумка. Сколько у вас «роллс-ройсов»?

— Один «роллс-ройс» и один «бентли».

Дверь на кухню отворилась, и вошел Пер.

— Я так и подумал, что найду тебя тут, — сказал он, обращаясь к отцу. Пер посмотрел на Джемму. — Так вы, оказывается, все же умеете готовить.

— Я могу нажать кнопку на миксере и взбить им картошку, которую приготовила Рейчел.

— Я могу и того меньше, — сказал Пер. — А как насчет тебя, папа?

— Я еще более безнадежен. Я думал, пюре берется из коробки.

— На самом деле пюре берется из коробки передач, — с мрачной серьезностью изрекла Джемма.

— Нет, его получают с помощью кривошипа, — подхватил Пер.

— Приводимого в действие поршнями, — закончил мистер Фразьер.

Открылась дверь, и на кухню вошел Шеймас с этюдником под мышкой.

— Слишком шумно для тебя? — спросила Джемма.

— Ариэль, — ответил Шеймас и сел рядом с отцом и братом.

Джемма зачерпнула пюре большой ложкой, которая стала похожа на гигантский леденец на палочке, и протянула Шеймасу.

— Эй! — воскликнули хором Пер и мистер Фразьер.

Джемма открыла выдвижной ящик, достала еще ложки, затем дала каждому из мужчин по «леденцу на палочке». Она заметила серый скотч на уголке деревянного этюдника Шеймаса.

— Что случилось?

— Сломался, — сказал он и лизнул свою ложку.

— Мой сын — акула пера, — вставил мистер Фразьер, с удовольствием облизывая ложку.

— Вау! — с порога сказал Ланни, глядя на отца и двух братьев, сидящих за столом и облизывающих ложки.

Джемма достала еще одну ложку, зачерпнула ею пюре и протянула Ланни, который занял последний свободный табурет.

— Так о чем мы говорим? — спросил Ланни.

— Я не знаю, — сказал Пер.

— Спроси Шеймаса, — сказал мистер Фразьер. — Он у нас главный оратор.

Дверь снова отворилась, но на этот раз с грохотом ударилась о стену.

— Ой-ой-ой, — сказал мистер Фразьер, быстро слизнув с ложки остатки пюре. — Мне знаком этот звук.

Это была миссис Фразьер во всем своем грозном величии.

— Вон! Все вы! И вы тоже, Джемма. Не смейте больше прятаться на кухне.

Джемма сняла фартук и бросилась следом за убегающими мужчинами. Но миссис Фразьер успела схватить ее за руку и поцеловала в щеку.

— Добро пожаловать, Джемма. И спасибо вам.

— Не за что. Я только дала им немного картошки.

— Нет, спасибо тебе за Колина. Я не видела, чтобы мой сын так много улыбался, с тех пор как… С тех пор как окончил колледж.

— Сожалею, что так получилось с Джин. Я знаю, как вы все ее любили.

— Джин — шампанское. Нельзя жить на одном вине, каким бы оно ни было прекрасным. — Миссис Фразьер улыбнулась. — Но ирландцы доказали, что на картошке вполне можно прожить, и совсем неплохо. А теперь идите!

— Да, мэм. — Джемма улыбнулась в ответ. Она стала нервничать заметно меньше, хотя аллюзия насчет вина и картошки оставила не вполне приятный осадок.

Все одиннадцать человек уселись за стол, уставленный невообразимым количеством блюд, и вскоре Джемма оказалась в центре всеобщего внимания. Все Фразьеры за исключением Шеймаса и Колина забрасывали ее вопросами, касающимися ее изысканий, расспрашивали о том, где она росла и чем мечтала заниматься, став взрослой.

Джемма пыталась ответить каждому, но вопросов все равно было слишком много. Она боялась, что ее спросят о Колине, а для ответа на этот вопрос она еще не созрела.

Поэтому Джемма попыталась остановить допрос рассказом о первом Шеймасе Фразьере, том самом, что прибыл в Америку из Шотландии в 1760-х годах.

— Его жена, графиня, написала письмо, где упомянула об экипаже, который ее муж смастерил для красавицы Эдилин Харкорт. — Джемме удалось завладеть вниманием аудитории. — Это была желтая карета с черными сиденьями, и миссис Харкорт называла экипаж «шмелем».

И тут вдруг все, судорожно вздохнув, обратили взоры к мистеру Фразьеру. Джемма последовала примеру остальных.

Мистер Фразьер никак не прокомментировал ни этот дружный вздох, ни устремленные на него взгляды.

— Продолжайте. О чем еще говорилось в письме?

— Пруденс — так звали знатную жену Шеймаса — уверяет, что экипаж был изготовлен для того, чтобы поднять Эдилин настроение, которая чувствовала себя одинокой из-за того, что последние двое из ее детей обзавелись семьями и переехали жить в свои дома.

— Я могу это понять! — Миссис Фразьер оглядела своих пятерых взрослых детей. — Продолжайте, Джемма.

— Миссис Фразьер — я имею в виду первую миссис Фразьер — утверждала, что Шеймас под сиденье поместил пластинку, но он сомневался, что кто-либо когда-нибудь ее увидит.

Ланни и Шеймас разом вскочили со своих мест, приведя Джемму в замешательство.

— Шеймас, — сказал мистер Фразьер, но его младший сын, молча схватив пару рогаликов, вышел из комнаты.

Джемма посмотрела на сидящего напротив Колина, спрашивая его глазами, что происходит.

Он улыбнулся:

— У папы в сарае на заднем дворе хранится много старых повозок и экипажей. И один из самых симпатичных — желтый с черными сиденьями. Мой маленький братик пошел посмотреть, не найдется ли там та самая пластинка.

— И тебе не пришло в голову мне рассказать, что у вас где-то в доме завалялись экипажи восемнадцатого века? Я бы сама не отказалась на них взглянуть, — сказала Джемма не подумав, но слишком поздно спохватилась, вспомнив о том, где находится. — Простите. Я не хотела…

Все Фразьеры дружно засмеялись, а Ланни хлопнул Колина по спине.

— Наш братец любит хранить тайны.