Последний Фронтир. Том 1. Путь Воина - Вероника Мелан Страница 63

Серо-зеленые глаза — она почему-то отчетливо видела их цвет даже в темноте — прохладно усмехались. И Белинда поняла, что отсутствие лишних вопросов и старание — единственная верная с этим «человеком» тактика.

— Тогда начнем.

Взмах руки — их обволокла похожая на ребристый мыльный пузырь голубая сфера. Прозрачная, но видимая настолько, чтобы Белинда успела напугаться. Они оказались пленниками в шевелящемся шаре, снаружи которого застыл лес.

— Что это?

— Сфера. Она будет имитировать твоих противников. Пока ты будешь тренироваться, будет формироваться и твоя собственная боевая сфера, которую ты потом научишься вызывать по желанию. Я буду учить тебя работать сразу с множественными противниками…

— Но я не умею даже с одним…

— Не перебивай. Никогда.

— Простите.

— Точки видишь?

Лин чудилось, что она в фантастическом фильме или в чрезмерно реалистичном сне. Шар хотелось потрогать — она никогда не видела таких эффектов раньше. Пройдет ли насквозь рука? Почувствует хоть что-то?

Точки действительно были — сверху, снизу, перед глазами, позади…

— Вижу.

— Покрутись.

Едва ли понимая, что делает, Лин принялась переступать с ноги на ногу — шар вместе с ней не вращался. Тем временем пояснял Джон:

— Точек может быть не пять, не десять и не двадцать — миллионы. Это все — вероятные координаты соприкосновения противника с твоим телом, понимаешь меня? Чья-то рука, нога, лезвие ножа в реальности.

— Понимаю.

Однако одно дело — понимать, другое — соображать, что с этим делать.

— Сейчас эти точки начнут визуализироваться в противников и пытаться тебя достать. Твоя задача — отбиваться. Не атаковать, но защищаться. Как умеешь.

Белинда сглотнула — она не умела никак. Умение не дать Рим выбить пару зубов из челюсти не в счет.

— Я боюсь…

Мастеру Мастеров было наплевать на нытье.

— Начали. Медленно.

И точки на внутренней поверхности шара преобразились — действительно сделались чьим-то полупрозрачным кулаком, пытающимся ее достать. Лин судорожно втянула воздух, приняла оборонительную позицию, вскинула руки щитом и едва не зажмурилась от страха.

«Поехали». Все точки сделались чьими-то руками и ногами — все, как одна, мужскими.

«Вот тебе и поехали».

— Тебе только что сломали кость ноги… Плечо. Ты пропустила касание сзади… Просаживайся ниже, ниже! Если не успеешь развернуться, тебе сломают ключицу…

Прошло минут пятнадцать — так ей казалась, — а Белинда полностью вспотела. Прозрачные враги двигались неспешно, но их было слишком много — пять или шесть за раз. Она крутилась, как юла, вращалась, с бешеной скоростью пыталась решить, как именно поставить руки и ноги в защиту, а Джон все кричал и кричал.

— Один справа под сорок пять, второй уже почти переломил тебе скулу ударом ноги…

В настоящем бою она бы умерла уже, наверное, раз сто сорок. А Мастер Мастеров бы даже не вспотел. Если бы у нее было время, Лин бы всласть поныла о том, что у нее так никогда не выйдет, что ей придется тренироваться не десятилетиями даже, а не одну жизнь, чтобы научиться биться одной против (хотя бы) троих, но времени не было.

— Быстрее! Реагируй быстрее! Думай быстрее! Сзади… Сбоку… Один сверху…

Создатель, помоги ей — быстрее не было ни сил, ни возможности, а чьи-то прозрачные сапоги летели и сверху. Разве в жизни кто-то будет бить с этой позиции?

«Джон… я больше не могу», — хотелось выдохнуть ей, но сил на слова не хватало и совершенно забылось о том, что ее просили не называть Мастера по имени.

— Разворот налево… Что это за удар ногой? Я просил ударять? Защита, только защита! А потом я добавлю ножи, мечи, пики, секиры, топоры…

Зачем…

От усталости Лин хотелось повалиться на землю — безжалостный шар вращался медленно, придумывая для нее все новых противников.

Хватит, хватит…

— А потом добавится еще и болевой эффект, чтобы ты не расслаблялась.

Да она уже этой ночью помрет от усталости.

Закончилось все неожиданно: Белинда все еще вращалась, бешено крутила глазами, все еще искала точки-ноги, точки-руки, тянущиеся к ней, но координаты вдруг вновь стали просто координатами.

— На сегодня все.

Нет, она не рухнула на землю, удержалась, но упали вдоль тела плетьми руки, и повисла слишком тяжелая для шеи голова.

Неспешно, словно чинно откланиваясь, погасла вокруг голубая энергетическая сфера.

* * *

Темная келья, храпящая Рим. И, наверное, часа три ночи.

Ей бы спать, ей бы давно уже спать…

Белинда лежала на кровати с широко открытыми глазами.

Он провожал ее обратно до самого монастыря.

— Почему Вы идете со мной?

— А ты видишь в темноте?

Нет, она не видела. В эту глухую темную ночь с небом слился даже силуэт Тин-До. А на небе ни звезды, ни лучика света — все скрыли холодные облака. Отправь Джон ее обратно одну, и она разбила бы лоб о стену, потому что вокруг, совсем не как в городе, все утонуло во мраке. Открой глаза или закрой — все едино. И лишь Джон чуть-чуть светился. Не светился даже, но выглядел так, будто его подсвечивал свет далеких уличных фонарей, и Лин вновь почувствовала себя так, будто о ней заботились.

Не бросил в темноте. Проводил.

Но запомнилось ей не это, и память теперь ворошила даже не тренировка, но та странная тихая минута у высокой входной двери, когда Джон стоял, смотрел на нее. Или позволял смотреть на себя.

Лин так и не поняла, что произошло и почему…

Они просто стояли у дверей без слов. Мастер Мастеров смотрел на нее внимательно — будто пытался что-то почувствовать, разобрать, как будто дышал ей — Лин.

— Что?

Она не удержалась, спросила, но ей ничего не ответили. Он не уходил, не уходила и она. Впрочем, ей и не хотелось. Рядом с Джоном, как никогда и ни с одним мужчиной до этого, Белинде становилось хорошо. Как дома.

С ним, с Джоном, она бы пошла в великие походы, дошла бы до самого края Уровня — одного, другого, третьего. С ним плечом к плечу она сражалась бы против общих врагов и никогда не попросила бы большего, нежели его присутствие в ее жизни. Настолько ей было хорошо. Попроси он ее уйти за ним в иной мир, и она ушла бы, потому что верила ему так, как не верила никому и никогда.

Он не прерывал тишины, и она робела от чуть удивленного и внимательного взгляда, от молчания, от странной близости того, кто вообще никогда не должен был стоять рядом.