Кольцо с бирюзой - Грейс Тиффани Страница 63

* * *

— Будьте добры, оставьте меня! — сказала Нерисса, сбрасывая ее руку. — Что еще, синьора? Я уже, можно сказать, прихожу в замешательство. Вы дали мне разрешение соблазнить Грациано, он сделал предложение, и я, потакая вашим желаниям, согласилась рассмотреть его предложение, хотя у меня есть серьезные сомнения. Я начинаю думать, вы выдумали всю эту схему, жуя семена турецкого мака. Грациано в мужья? У него красивые ноги и нежные губы…

— Ух! Нерисса, оставь свои мысли о ногах и губах, пока мы не обсудим все до конца. Бассанио говорит, что не подпишет мое дополнение к брачному контракту! Кажется, он больше доверяет моему сопернику, а это не кто иной, как этот идиот Антонио ди Ардженто! Я никогда не встречалась с ним, но я его ненавижу. Я ненавижу его!

— Остыньте! — сказала Нерисса, стоя на садовой дорожке. — Гнев и ненависть вам не к лицу. Ну, прислонитесь к этому персиковому дереву. Дышите!

— Я знаю, как дышать! Что мне делать? Как мне убедить его? Если он все еще считает Антонио мудрым советником — и это после всех потерь, понесенных им из-за его советов! Что мне делать, чтобы разрубить их узы? Но Бассанио выиграл игру и твердо намерен жениться на мне! Ах, Нерисса, Нерисса! — Порция опустилась к подножию дерева и обхватила голову руками. — Я смирилась с первой брачной ночью. Даже с детьми! Я знаю, что со временем он вернется к другим женщинам в Венеции и оставит меня одну. Это я могу перенести, но деньги! Отдать их в руки дурака!

— О, Небо! — Нерисса опустилась на колени рядом с ней. — Возможно, нам нужно помолиться.

Порция рассмеялась и сказала:

— В последний раз я молилась, чтобы Бассанио выиграл в испытании женихов. Теперь я уже начинаю жалеть, что он выиграл! Как можно молиться о греховных вещах?

— О каких греховных вещах? — удивилась Нерисса.

— Я читала эту Библию, которую ты так любишь цитировать, хоть и думаешь, будто я ее не читала. «Жена да убоится своего мужа». Как я могу молиться за то, чтобы получить право управлять своим собственным имуществом, если Бог ожидает от меня, что я отдам его мужу?

— Ну, — сказала Нерисса, подумав, — не знаю. Но я буду молиться за то, чтобы дела повернулись так, как должно быть.

Они сидели молча и держались за руки. Обе закрыли глаза. Через некоторое время Нерисса произнесла:

— Аминь.

И тот же миг Порция проговорила:

— У меня есть идея.

Они открыли глаза и посмотрели друг на друга.

— Мне придется опять рискнуть, — сказала Порция. — Еще раз.

Капля упала ей на бровь, и она подняла глаза. Снова пошел дождь.

* * *

— Синьор Бассанио, — сказала Порция. День клонился к вечеру, и солнце наконец-то выглянуло из-за облаков, которые весь день стояли над «Бельмонтом». Его косые лучи падали в широкие окна и освещали ее волосы, которые Нерисса украсила жемчугами. Порция сменила наряд. Теперь она выглядела как королева, в малиново-золотой парче, с шелковым шлейфом, ниспадающим складками на мраморные плитки пола в холле. Она прочитала восхищение во взгляде Бассанио, когда он смотрел на ее наряд.

— Я убеждена, что в глазах Господа вы, мой супруг, для меня сам Христос. Господин мой и моего состояния!

— Ах, и вы будете дорогой госпожой моего сердца…

— Ш-ш-ш! — прервала его Порция, нежно улыбнувшись. Она сделала низкий реверанс. — Хочу сказать, я с благодарностью принимаю ваш комплимент. И в честь вашей склонности к гиперболам и символам сердечной преданности я принесла вам подарок.

— Синьора, любой подарок от вас будет принят как благословение Небес, как манна в пустыне, и я буду охранять его, как тысячеглазый пес охраняет врата ада, — заверил ее Бассанио.

— Я не сомневаюсь в этом, как и в вашем обете привезти мне клубнику из Нового Света. Поэтому возьмите этот дар и примите условия, которые я изложила здесь, — она указала на лист пергамента, лежащий на маленьком столе, — в исправленном контракте. Нерисса?

Нерисса открыла ларец и достала кольцо с бирюзой, украденное ею у испанского наемника. Порция подняла его вверх.

— Мои земные владения и себя саму я отдаю вам с этим перстнем. Расставшись с ним, отдав иль потеряв его, вы даете мне основание вернуть себе все названные мною вещи. Так гласит составленный мною контракт. Но это всего лишь ритуал, дорогой Бассанио. Подписание этой бумаги, я имею в виду. Конечно, вы никогда не потеряете перстень.

— Конечно нет! — отозвался Бассанио, лицо которого сияло от поэтичности момента. — Камень…

— Очарователен, правда? Бирюза. Синяя как мои глаза, пронизанная черными нитями, чтобы напоминать нам, что совершенен лишь Бог, а не мы.

— Ах, прекрасный образ. И ободок…

— Сделан так, чтобы символизировать соединение наших душ в браке. — Порция заметила, как ему стало неловко, когда он ощупывал две сдвоенные серебряные нити. Она удовлетворенно улыбнулась.

Крутя перстень в руке, Бассанио сказал:

— Тут, кажется, четыре нити…

— Пять на самом деле, — заметила Порция.

— Они обозначают пять праздничных нарядов, которые Иосиф дал Вениамину, — пояснила Нерисса. — В Книге Бытия.

— Ах, праздничные одежды! Великолепно. — Бассанио глубокомысленно кивнул. — Ну, я могу только сказать, если этот перстень расстанется с этим пальцем… — Он поднял руку вверх; перстень соскользнул вниз так, что бирюза упала на ладонь, и он поправил его, вернув перстень на палец. — Если этот перстень расстанется со мной, расстанусь с жизнью я!

— Вам совсем нет необходимости умирать, — уточнила Порция. — Последствия будут финансовые. — Она постучала по вновь составленному документу острым пером, врученным ей Ксанте, которая стояла рядом с ней. — Синьор Фонтеччио согласен быть свидетелем при подписании.

Когда Бассанио подошел к бумаге, Нерисса подтолкнула Порцию и шепнула:

— Добавь побольше сладости в твои рассуждения!

— Я действительно согласился быть свидетелем, — кисло проговорил синьор Фонтеччио. — Но, синьор ди Пьомбо, должен посоветовать вам…

— Ах, какое отношение имеет сухой совет к восхитительному риску в любви? — прервала его Порция, широко взмахнув руками. — Подпиши, руководствуясь священными правилами волшебного кольца, мой Бассанио, и стань хозяином этой виллы! Этого тела! Моего сердца!

— Подайте мне перо! — вскричал Бассанио.