Бесценная награда - Ханна Хауэлл Страница 63

– Бретт?

Катриона во все глаза смотрела на быстро идущего к ней мужчину. Несмотря на боль, которую он причинил ей, уехав, тоска по-прежнему захлестывала измученное сердце всякий раз, как она вспоминала о нем. А это случалось слишком часто, сердито думала Катриона, рассматривая Бретта и не находя никаких ужасных ран, которые могли бы объяснить его долгое отсутствие. Эта же тоска снова захлестнула ее прямо сейчас с такой силой, что она, с трудом сдержав порыв, не бросилась к нему в объятия и решительно напомнила себе, что Бретт ни словечком не обмолвился о своем возвращении, не дал ей и ниточки надежды. Даже если он передумал, если решил остаться с ней, это заняло у него слишком много времени.

– Мне сказали, что я должна поздороваться с новым лэрдом Гормфераха, – сдержанно произнесла Катриона, когда он поцеловал ей руку, и кровь закипела в ее жилах.

– Все верно, – ответил Бретт.

Катриона в замешательстве нахмурилась. Затем огляделась, но увидела только ухмыляющегося Аркура. Никаких незнакомцев, ни одного из воинов, знакомых ей по тем редким визитам, когда сэр Моллисон присылал кого-нибудь в Банулт. Затем она заметила на лице Бретта выражение лукавства, смешанного с гордостью, и замешательство медленно сменилось пониманием.

– Ты новый лэрд Гормфераха? – спросила Катриона, ничуть не удивляясь тому, как жалко звучит ее голос – ведь мужчина, которого она полюбила, мужчина, уехавший от нее с улыбкой, лишь помахав на прощанье рукой и не оставив даже намека на надежду, будет теперь жить рядом. Она же не сможет скрыть от него свою тайну!

– Да, – ответил Бретт. – Когда они остались без лэрда и в клане не оказалось никого, кого можно было бы назвать законным наследником и, соответственно, лэрдом, я подумал, что нужно попробовать самому заявить о своих притязаниях. Времени потребовалось гораздо больше, чем я предполагал, потому что основатели Гормфераха были слишком самоуверенными и не думали, что могут остаться вообще без наследника. Гранты даже не смогли создать настоящий клан, потому что их кровные узы с людьми Гормфераха разорваны давным-давно. Это долгая история, Катриона.

– Я в этом уверена, сэр Бретт Марри, – отозвалась она и одобрительно кивнула, услышав в собственном голосе холодную любезность.

Бретт вздрогнул. Чужие люди приветствовали его гораздо теплее. Глупо, конечно, но почему-то он редко думал, что Катриона может быть в бешенстве из-за того, что он уехал и ни словом не сообщил ей о своих планах. Только недавно, в разговорах с семьей, он начал задумываться о том, что ему придется многое объяснить и попытаться как-то все загладить. Собственную совесть он успокаивал воспоминаниями о времени, проведенном с ней, и мыслями о том, что Катриону нельзя назвать женщиной ветреной и легкомысленной, что она не раздаривает свою любовь направо и налево и не забудет так быстро о своих чувствах к нему.

– Мне очень, очень хотелось рассказать тебе об этом, – произнес Бретт, широко улыбаясь и делая вид, что не замечает ее прищуренных глаз.

Катриона хотела, чтобы он ушел. Внутри зрело отчаянное желание схватить его, повалить на землю и получить то, чего она так жаждала, утолить ту жгучую страсть, что не давала ей покоя после его отъезда. Впрочем, бурливший в ней сейчас гнев подавлял все прочие желания, но Катриона не доверяла себе и не могла надолго прикрыться этим гневом, как щитом, в особенности если Бретт и дальше будет вести себя так же обаятельно. Она сурово напомнила себе, что он нужен ей, но нельзя забывать о своей клятве не впускать его снова в свою постель и в свою жизнь до тех пор, пока не появится твердая уверенность, что он ее по-настоящему хочет.

В голове роились вопросы, такие докучливые, что пришлось прикусить губу, лишь бы не выпалить их все разом. Почему он уехал, не сказав ни слова, если собирался вернуться? Вернулся ли он только ради Гормфераха или ради нее тоже? Катриона сжала руку в кулак и спрятала в складках юбки, чтобы не начать тереть лоб в тщетной надежде успокоить кипящий разум.

– Может быть, расскажете нам все за обедом? – предложила Катриона. Она не покажет себя плохой, негостеприимной хозяйкой только потому, что ей хочется удушить Бретта! – На стол скоро накроют. – Она кивнула Ангусу. Судя по его виду, мальчика так обрадовало возвращение Бретта, что он готов был пуститься в пляс, и это сильно раздражало Катриону. – Ангус, пожалуйста, покажи нашим гостям, где они могут смыть дорожную пыль, а я велю принести для них тарелки. – «И побольше еды», – подумала она, повернулась и зашагала к замку, надеясь, что это не похоже на отступление.

– Ну во всяком случае, она вышла безоружной, – заметил Аркур, – а то, боюсь, мне бы сейчас пришлось отмывать сапоги от твоей крови.

Бретт сердито посмотрел на Макфингалов, стоявших позади Аркура, но те продолжали хохотать.

– По крайней мере она не приказала скинуть меня со стены и не захлопнула перед моим носом ворота. – Он вздохнул. – Вот я болван, даже не подумал, что она прибережет гнев до моего возвращения, а ведь мог бы, зная женщин нашего семейства.

– Да уж. Ведь у тебя было полно времени придумать, как этот гнев смягчить.

«Да, это будет непросто», – думал Бретт, идя вслед за Ангусом. Вполне возможно, что Катриона постарается не оставаться с ним наедине ни на минуту, а все его лучшие идеи о том, как смягчить ее гнев, требовали уединения. Тут он увидел Элисон, и радостная улыбка девочки немного согрела его, прогоняя холод, оставленный матерью. Бретт протянул к Элисон руки, но она шла медленно, странной шаркающей походкой. Бретт торопливо подошел к ней, присел на корточки и поцеловал Элисон в щечку, мельком отметив какой-то тихий урчащий звук – неужели у девочки бурчит в животе от голода?

– Ты поранилась, Элисон? – спросил Бретт и отклонился назад, чтобы посмотреть на ее ноги.

– Нет, у меня котенок, – ответила она и задрала юбку до коленок.

Между пухлыми ножками был зажат один из котят, с которыми она раньше играла в конюшне, только сейчас он сильно вырос. Интересная расцветка – черный, коричневый и медный с отдельными пятнами белого. Котенок смотрел на Бретта глазами, неприятно похожими на глаза Аркура, его черный хвост с белым кончиком ходил взад-вперед. Все еще глядя на Бретта, он вытянул лапу с острыми когтями (Бретту показалось, что их как-то чересчур много), зацепил подол Элисоновой юбки и сильно потянул. Девочка быстро опустила юбки, спрятав котенка. Бретту показалось, что это кошачий способ захлопнуть дверь прямо у него перед носом, а почти неприкрытый смех спутников дал понять, что он это себе не вообразил.