Дракон и жемчужина - Джинни Лин Страница 63

— Ли Тао. — Старик произнес его имя как пафосное воззвание. — Прошло пятнадцать долгих лет.

Внимание всех присутствующих сфокусировалось на нем, как на единственной мишени в центре зала. Он чувствовал причудливую смесь их эмоций: благоговение, предвкушение, страх. Что же, он все еще не утратил свою репутацию.

Одно лицо показалось ему ужасно знакомым. Цзюнь. Тот, кто предал их. Ли Тао бросил на него острый взгляд, но юноша не дрогнул.

Тао вновь обратил внимание на старика напротив.

— У тебя есть нечто, принадлежащее мне.

Руки Лао Соу покоились на столике, возле которого сидела Суинь. Будто лев, держащий добычу в своих лапах.

— Я сказал Лин-гуйфэй, что ты придешь за ней с другого конца света. Скажи мне, она прекрасна?

— Да. — От одного только ее вида у Ли Тао всегда перехватывало дыхание.

Лао Соу повернулся к Суинь:

— Он стоит на коленях?

Она взглянула на старика.

— Нет, — тихо ответила девушка.

— Нет, — повторил Лао Соу с оттенком затаенной злобы.

Годы изменили старого хозяина. Он стал костлявым, седым, черты его лица заострились, сморщенную кожу прорезали морщины. Очевидно, Лао Соу ослеп, однако по-прежнему оставался опасным.

— Когда я нашел тебя, ты был бродягой, питающимся отбросами. — Лишь постукивание пальцев старика о край стола выдавало его гнев. — Я отдал тебе приказ, и ты его не выполнил.

— Я сделал выбор.

— У тебя не было выбора!

Голос Лао Соу прогремел в полупустом зале. Суинь вздрогнула от внезапной вспышки его гнева, и воцарилось молчание.

Ли Тао действительно был никем и ничем, когда старик забрал его с улицы. Лао Соу терпеливо обучал его. Почти как отец сына. А потом, не испытывая ни малейших колебаний, хозяин послал его в императорскую армию на смерть.

— Что ты хочешь от меня сейчас? — спокойно спросил Ли Тао.

Лао Соу покачал головой:

— По-прежнему дерзкий.

— Я в твоей власти.

Старик недовольно фыркнул. Ему хотелось кое-что еще. После пятнадцати лет ожидания он вовсе не собирался так просто завершить их встречу, которой столь долго и упорно добивался.

— Где твои армии? — спросил Лао Соу.

— У реки.

— Что сделают твои солдаты, если ты не вернешься, чтобы повести их?

— Вступят в бой сами. Жизнь или смерть армии вовсе не зависит от воли одного только их предводителя.

Лао Соу трясло от гнева.

— Посмотри на себя. Ты ввергаешь империю в пучину войн и разрушений, будто ты сам Божественный император.

Это была его месть, все именно так и задумывалось с самого начала. Суинь в страхе сцепила руки перед собой. Ради ее пользы Ли Тао хотел, чтобы все закончилось побыстрее.

— Чего ты хочешь, старик? — потребовал он. — Чтобы я просил у тебя прощения на коленях?

— Армии императора Шэня и Гао собрались на другом берегу. У тебя есть шанс исправить свою прошлую ошибку.

— Взяв жизнь еще одного императора?

— Нет, мальчик. Ты мучился многие месяцы над этой проблемой, хотя решение ее всегда было перед тобой. Убей Гао Шимина.

При этих словах руки старика резко выпрямились, быстрые, как кобра. Ли Тао нагнул голову, когда темное лезвие ножа воткнулось в деревянную колонну позади него.

Суинь вскочила на ноги, но стражники удержали ее. Ли Тао вонзил ногти в ладони, чтобы не броситься к ней.

Лао Соу торжествующе поднялся:

— Вот так. Я даже дарю тебе нож.

— Это все, что ты хочешь? — спросил Тао.

Старик презрительно фыркнул:

— Когда я узнаю о твоем успехе, отпущу ее. А ты на этот раз исполнишь свой долг.

Все именно так — долг. Один смертельный удар должен последовать вместо другого — того, что он не смог нанести много лет назад.

Если бы убийство Гао решало все его проблемы, Ли Тао не задумываясь давно бы так и поступил. Однако смерть Гао лишь только подтолкнет стоявшие за ним силы на восстание. Армия старого военачальника придет в замешательство и смятение — извивающаяся змея без головы. Это шло вразрез со всем тем, к чему Ли Тао так долго стремился: равновесие, порядок, стабильность. Лао Соу лишал его даже намека на свободу воли. Старик хотел вернуть все назад — разрушить то, что Ли Тао воздвиг за последние пятнадцать лет.

Ли Тао посмотрел в глаза Суинь. Он хотел бы дольше сжимать ее в объятиях в тот последний раз, когда они были вместе. Хотел бы дать ей все, о чем она когда-либо просила.

— Приятно видеть тебя. — Ли Тао жаждал вложить целый мир в свое прощание, но он никогда не владел даром слова. Его неуклюжая фраза повисла в воздухе.

Суинь попыталась ответить, но стражники увели ее прочь. Она исчезала за тяжелым занавесом в боковой нише комнаты.

Ли Тао крепко стиснул зубы. Вдохнул один раз, потом другой. Он не мог отправиться ей на помощь. Ему необходимо собраться. Лао Соу не причинит ей вреда, если Тао выполнит его приказания. Именно ради этого и затевалась вся игра. Необходимо взять себя в руки.

Единственный способ обеспечить безопасность Суинь — убить Гао. Военачальник хотел встретиться с ним. Даже несмотря на присутствие телохранителей, Ли Тао сможет достать старого лиса. Одиночка с ножом. Холодное безразличие проникло глубоко под кожу наместника, едва он принял неизбежное. Именно этому его и учили. Тело помнило старые уроки.

Тао видел Суинь в последний раз в жизни. Она была испугана, а он не мог ничего поделать, видя, как ее волокут прочь. Единственное, что его утешало, так это то, что Гао больше не будет угрожать Суинь.

Ли Тао взглянул на бывшего хозяина:

— Если ты причинишь ей…

Лао Соу перебил, презрительно отсылая его прочь:

— Ступай. И не разочаруй меня снова, Тао.

Суинь извивалась в руках приспешника Лао Соу. Горькие слезы наворачивались на глаза, колени дрожали.

Ли Тао пришел за ней. Она едва могла в это поверить. Он же всегда так настаивал на дисциплине и контроле. Даже когда они спорили. Он пытался не потерять их, когда они занимались любовью. При виде его сердце ее наполнилось надеждой, однако все надежды рассыпались в прах, когда Суинь взглянула в его глаза. Они были тусклыми и бесцветными. Мертвыми.

Старик уничтожит Ли Тао потому, что тот проявил слабость, слабость, причиной которой была она. Ее возлюбленный по-прежнему находился где-то рядом. Суинь чувствовала его. Если она позовет Тао, тот ворвется к ней, и убийцы воткнут нож в его сердце. Она кусала губы, стараясь смолчать.

Ей отчаянно нужно сказать ему о ребенке, растущем в ней. Теперь Суинь была точно уверена, что беременна. Боль в груди и усталость сопровождались волнами тошноты, постоянно подступавшими к ней с того момента, когда она просыпалась, и до вечера. Суинь изо всех сил старалась скрыть эти признаки. Знание старика о ее беременности даст ему лишь еще больше власти над Ли Тао.