Сломанная роза - Джо Беверли Страница 63

Кроме того, в поединке с Раулем Галеран убедился, что не всегда победа достается тому, у кого крепче мускулы.

Но, видимо, в глубине души он никак не мог до конца превозмочь желания быть таким же высоким и широкоплечим, как его старшие братья и Лоуик. Может статься, потому его мучили подозрения, что Джеанна предпочла бы остаться с Раймондом Лоуиком.

Взять хоть Алину, которая вроде бы всю свою жизнь испытывала непреодолимое отвращение к мужчинам. Несколько встреч с Раулем — и она превратилась в краснеющую по пустякам простушку. Любопытно, как она относилась к Лоуику? Галеран ни разу не слыхал, чтобы Алина обмолвилась о нем хоть словом.

Нетерпеливо отогнав воспоминания, он сосредоточился на предстоящем ему деле и принялся размышлять.

Искушение ворваться в церковь и сокрушить ударом кулака ровные белые зубы Лоуика было очень велико, но подойти к церкви незамеченным невозможно. К тому же, за подобную браваду пришлось бы дорого заплатить.

Так что первым делом необходимо разведать, есть ли там кто-нибудь. Галеран с двумя солдатами остался ждать за деревьями, а двое других с двух сторон обогнули церковь и вошли в деревню. Им предстояло расспросить, не появлялись ли поблизости незнакомые люди, и выяснить, кто принес в усадьбу послание.

Солнце медленно опускалось за дальние холмы, озаряя мир багряным светом. По земле ползли зловещие густые тени. У церкви не видно ни души, но Галеран терпеливо дождался, пока на дороге, ведущей из деревни, не появились его люди, знаками показывавшие, что с этой стороны опасаться нечего.

Если бы кто-нибудь проходил мимо усадьбы, его заметил бы дозорный. Если же никакие незнакомцы в деревне не появлялись, очень похоже, что послание — обманный маневр, часть сложного заговора.

Тем не менее к церкви Галеран и его люди подошли с обнаженными мечами и щитами наготове. Все слишком хорошо помнили о самострелах.

Вокруг было по-прежнему тихо и спокойно.

Преодолев последние несколько ярдов, все стали вплотную к грубо сложенной каменной стене. Здесь они были надежно защищены от стрел невидимого противника.

Выждав еще немного, Галеран подобрался к дубовой двери, распахнул ее настежь и ворвался в церковь.

Никого; только простой деревянный алтарь и две скамеечки, предназначенные для владельца поместья и его супруги.

В расписанной сценами из Библии каменной стене близ алтаря он заметил маленькую дверь, осторожно приоткрыл ее, но за нею, как и ожидалось, была исповедальня, тоже пустая, если не считать нескольких запертых ларей с церковной утварью и облачениями для священника.

Галеран вложил меч в ножны и еще раз огляделся кругом, недоумевая, какую цель преследовал тот, кто послал записку Джеанне. Подошел к узкому оконцу, аккуратно, чтобы не быть замеченным, выглянул: не ждет ли его отряд внезапное нападение при выходе из деревни? Но нет, все тихо; да и местность слишком открытая, чтобы можно было тайно подкрасться к церкви.

Оконце выходило на реку; за рекою тянулись вдаль полосатые засеянные поля, окаймленные деревьями. Только из-за деревьев и можно было бы следить за деревней, и человек с достаточно острым зрением вполне мог увидеть оттуда все, что ему нужно.

Так что же, это просто шутка?

Нет, не шутка. Скорее проверка.

Быть может, Лоуик прятался там, за деревьями, чтобы посмотреть, придет ли Джеанна на его зов. Если так, он вряд лиостался доволен увиденным. При этой мысли Галеран ощутил некоторое злорадство.

Один из солдат позвал его с другого конца деревни, и он бросился туда, но застал лишь двух других, бегущих навстречу.

— Никто из благородных не проезжал здесь, господин, кроме нашего отряда, — запыхавшись, доложил один. — Записку принес паренек из Бартлтора, так зовется деревня на том берегу. Если желаете, мы перейдем реку вброд и приведем его.

— He надо, — отвечал Галеран, выходя из деревни и еще раз осматриваясь в сгущающихся сумерках, не видно ли врага. Ему не терпелось скрестить мечи с Лоуиком. — Наверняка ему передал записку такой же мальчишка, и мы потратим несколько дней, выясняя то, что нам знать необязательно.

Он прикрыл глаза ладонью от пламенеющего солнечного шара и в последний раз взглянул на вершину поросшего деревьями холма. Нет, при таком свете даже Рауль ничего нe разглядел бы.

— Давайте вернемся, пора ужинать.

Пока они дошли до усадьбы, солнце совсем скрылось, и сразу стало темно, как ночью. Вороны с карканьем устраивались на ночлег; прямо над головами, шурша крыльями, проносились летучие мыши.

Во внезапно наступившей темноте даже смельчак чувствует себя неуверенно; Галеран не был исключением. Ни на миг он не мог заставить себя поверить, что подобная шутка — или проверка — дело рук Лоуика. Он, чтобы позабавиться, связывал двух поросят хвостиками, а потом слушал, как они визжат; на большее его не хватало.

Нет, здесь видна рука Ранульфа Фламбара. Но какая выгода архиепископу во всем этом?

Фламбар расположился в покоях настоятеля монастыря Хитчинборо; настоятель, преподобный Джозеф, счел за честь уступить свои покои столь высокому гостю, хотя тот, возможно, не обратил внимания на его подобострастую улыбку.

— Итак? — осведомился Фламбар, с великим тщанием выбирая на блюде крылышко жареной утки.

Лукас, коренастый мужчина средних лет с умным лицом, стоял перед ним коленопреклоненный.

— Милорд архиепископ, ни одна женщина не появлялась около церкви.

— Вот как. — Фламбар положил в рот кусочек мяса и прожевал его с выражением сосредоточенного наслаждения на лице. Он отнюдь не был чревоугодником, но привык к хорошим кушаньям. — А кто появлялся? — спросил он, неторопливо поднеся к губам салфетку.

— Трое мужчин подошли к церкви, милорд, и ворвались внутрь. Двое стражников и один высокорожденный.

Серебряной ложкой Фламбар зачерпнул нарезанной зелени и перемешал ее с соусом.

— Ворвались, говоришь… Если б в церкви кто-нибудь был, как думаешь, не причинили бы они ему вреда?

— Причинили бы, милорд архиепископ.

— Я так и думал.

Значит, Джеанна Хейвуд сразу по получении отнесла записку мужу. Это еще раз ставило под сомнение басни Лоуика о любви к нему Джеанны Хейвуд.

Отчего люди так глупы? Взять хоть Рыжего. Он, Фламбар, предупреждал Рыжего относительно Генриха, говорил, что Генрих ни перед чем не остановится, чтобы завладеть Англией, но Рыжий — надменный Рыжий — не слушал. Теперь, хотелось бы верить, он горит в вечном огне…

Но надобно подумать и о будущем.

— Благодарю, Лукас. Проверь, чтобы с хейвудского отряда не спускали глаз, и докладывай мне о каждом их движении.

Лукас встал и, кланяясь, отошел к двери.

— Будет сделано, милорд.