Право на чужую жену - Елена Сотникова Страница 63

На следующий день я поняла, почему Стас пытался скрыть от меня правду. Все оказалось гораздо хуже. Он выложил краткие факты, которые мало о чем говорили, и только по приезде в больницу я узнала, как обстоят дела у Саши на самом деле.

После многочасовой операции его ввели в искусственную кому.

На все вопросы врачи уклончиво отвечали, что шанс есть всегда, даже в самом плачевном случае. Нужно только ждать. Они не боги, но за жизнь пациента в любом случае будут бороться до конца. В дальнейшем тоже есть надежда, что все будет хорошо. Прогнозов не давали, советовали лишь не отчаиваться и просто верить в лучшее.

Я перерыла весь интернет в поисках дополнительной информации, перечитала кучу статей. Лучше бы этого не делала.

Процент смертности с таким диагнозом колебался в районе восьмидесяти-девяноста процентов. Это даже не половина!

Это минимальный шанс.

Чудо!

Несмотря на наличие опытных врачей, современной медицины и новейшего оборудования.

А еще выматывал процесс беготни по следователям, дачи показаний. Мне повезло, что всегда и во всем был рядом Стас. Он в буквальном смысле водил меня за руку, помогал, подсказывал.

Клуб Тимура оказался прикрытием, но именно там собирались самые жирные клиенты, которые и сдали его с потрохами на первых же допросах. Следователи перетрясли каждый уголок, каждый компьютер и все телефоны. Переписки. Восстановили стертые файлы. Как бы Тимур ни пытался отнекиваться, но доказательств на него собралось более чем достаточно.

А еще выяснилось, что моего мужа действительно убили. Рустам. Именно тогда, когда Андрей хотел сдать всю их шайку полиции.

С каждым днем всплывали все новые и новые факты против этих мразей.

– Они точно не смогут отмазаться? – задала как-то вопрос Стасу.

Тот снисходительно улыбнулся:

– Нет. Тимур посадил на наркоту немало людей, среди которых есть близкие люди серьезных людей. Они давно ждали, когда смогут придавить гниду. Так что процесс запущен. Я уверен, что ему светит максимальный срок. Да и на зоне ему обеспечат должный прием, поверь.

– Хорошо, если так.

– Будь уверена! – обнадежил он.

Дни тянулись монотонной чередой. Сливались в серые дождливые будни. За окном холодало, все чаще небо затягивали тяжелые свинцовые облака, а Саша по-прежнему не приходил в себя.

И это пугало. Чем дольше человек находится в коме, тем сложнее ему адаптироваться и восстановиться в будущем. Тем выше риск последующих осложнений.

Я не верила, что он не выкарабкается. Запретила себе даже думать об этом! Гнала мрачные мысли, чаще обнимала дочурок, ища в них спасение, и просто ждала.

Не могло все окончиться, так и не начавшись. Судьба не имеет права лишить меня выстраданного счастья. Просто не посмеет.

Но наступал новый день, а ничего не менялось. Кроме того, что Стас все чаще стал намекать мне на то, чтобы я начала учиться и вникать в дела компании.

Я часто оставалась ночевать в отделении интенсивной терапии, смотрела на Сашу, всего перебинтованного, с кучей трубок и проводов, сидела рядом и просто молилась. Своими словами, искренно, взывая к небесам.

Я была уверена, что меня услышат. Там, наверху. Обязательно услышат.

Вернут мне любимого и отца моих детей. По-другому просто не может быть. Вопреки всем пессимистическим прогнозам!

В один из таких дней я не выдержала. Пришла, как обычно, и долго смотрела в окно. Капли дождя сливались в дорожки и змейкой скользили по стеклу вниз.

Сегодня дочери задали вопрос, от которого у меня сердце обливалось кровью: "Папа нас бросил? Он поэтому больше не приходит?"

В рассказы о том, что папа занят на работе и просто уехал по делам, девочки уже не верили.

С тяжелым камнем на душе я села рядом с Сашей.

Показатели его состояния не улучшались. Врачи лишь беспомощно разводили руками.

– Где ты сейчас, Саша? В каком мире бродит твоя душа? Хорошо тебе там? – тихо спросила у него, разглядывая любимые черты лица. Каждую линию. – А мы ждем тебя здесь. Несмотря ни на что ждем. Сегодня снова Леся и Яна о тебе спрашивали. Они боятся, что ты нас разлюбил, уже не верят мне. Просят хотя бы позвонить, чтобы голос твой услышать, а я уже не знаю, что им отвечать, – шмыгнула носом, чувствуя, как щекочет щеку скатившаяся слезинка. – Мне плохо без тебя. Знаешь, я многое что пересмотрела и поняла в своей жизни. Какими мы были дураками, Саша. Сколько лет потеряли. Ты не можешь меня бросить сейчас одну, с тремя детьми. Ты нужен мне. Ты детям нужен. Что я скажу нашему малышу, когда он родится? Где его папа? Ты ведь хотел этого ребенка. Я знаю. А сейчас так легко откажешься от него? – Я аккуратно взяла Сашину кисть руки и легонько прижала к своему животу. – Чувствуешь? Там наш сын. Или еще одна дочка. Он живой. Он все чувствует, хоть и маленький еще. Ему нужен папа. Не оставляй нас, Саша, прошу. Умоляю! Я давно простила тебе все ошибки, я не хочу больше вспоминать прошлое. Но, пожалуйста, любимый, не отбирай у нас будущее! Живи! Всем святым заклинаю, услышь меня! – Слезы уже градом катились по щекам, капали на мои руки, на Сашину ладонь. – Я слишком сильно тебя люблю. Слышишь? И уже не смогу одна. Просто не справлюсь. Я ведь не жила без тебя, как оказалось. Только недавно поняла это. – Отвернулась в сторону, размазывая по лицу соленую влагу. Усмехнулась горько, пытаясь не разреветься еще больше. – Я устала быть сильной, Саша. Устала улыбаться, делать вид, что все хорошо, просыпаться каждый день в холодной постели и

убеждать себя, что нужно продолжать жить. Это слишком жестоко с твоей стороны. – В палату заглянула медсестра, напоминая, что пришло время процедур и мне нужно покинуть помещение. Я вздохнула тяжело, отпуская его руку. Задержала еще на мгновение взгляд на любимом лице и, наклонившись, поцеловала в губы. – Я буду ждать. Уверена, что ты слышишь меня! Мы все ждем тебя. Любим и ждем. Возвращайся!