Остановка в Венеции - Кэтрин Уокер Страница 63

5 ноября

Фреска закончена. Z сыплет поздравлениями. Сожалеет, что не я, а хамоватый Тициан помогал ему в росписи подворья. Анджела с восторгом встречает на каждом шагу собственные портреты.

25 декабря

Пир на весь мир, мы все вместе, и Анджела наконец повеселела. Единственное, что омрачает праздник, — нас покинул наш добрый Нико. Две недели назад, тихо и мирно задремав у камина. Мы с Анджелой и Граной так горевали, что я решила увековечить спящего пса на фреске. Тонзо до сих пор пытается дозваться его свистом. Z пообещал Анджеле, что весной подарит ей щенка. Винченцо привез мне письмо от донны Томасы. Он рассказал ей про мои работы, и она просит меня вернуться в Венецию, украсить фреской стену мастерской в монастырском доме. Z уговаривает меня принять приглашение. Я же не горю желанием покидать нашу сельскую идиллию, однако соблазн, надо признаться, велик. Мы ведь сможем часто сюда наведываться, а когда-нибудь осядем насовсем.

20 января 1510 года

Мы обосновались в прежних покоях. Хотя Z и постарался навести там уют и красоту, воспоминания все равно преследуют меня и никуда от них не деться. Виделась с донной Томасой и Таддеа. Они ни словом не обмолвились о моей утрате, но на душе у меня потеплело от их радушного приема. Донна Томаса в восторге от моих эскизов для фрески. Презрев смущение, признаюсь, что главным персонажем стану я сама — в античном образе, символизирующем мужество. Нет нужды объяснять, что вдохновило меня на такой сюжет. Я выбрала его не ради самовосхваления, а чтобы подчеркнуть: я тоже когда-то работала в этой мастерской и те, кто сейчас смотрит на эту фреску, смогут преодолеть все препятствия и милостью Божьей, а также волей божественной природы укрепиться в своих силах, чтобы с возрожденной верой и надеждой постичь непреходящую красоту мира.

17 февраля

Голова идет кругом от таких масштабов! Попыталась набросать контуры мелом на стене, однако, научившись у своего наставника переосмысливать и передумывать, уже не раз все переменила. Сама Фортецца будет стоят на возвышении, подаваясь вперед, к зрителю, а за ней раскинутся поля Кастельфранко, зеленые склоны и журчащие ручьи. Еще я изображу наш дом, и вдали, окутанные туманом, появятся холмы Азоло и скрытая в них незримая благословенная пещера. Сопровождать Фортеццу будет лев. Не могу не вспомнить о Нико, обладателе поистине львиного сердца. У ног Фортеццы зацветут дорогие моей памяти первоцветы, и лицо ее будет сиять обретенной надеждой. Теперь я осознала, что надежда не раздается без разбора, чтобы ее трепали в житейских перипетиях; она, скорее, становится неожиданной наградой за испытание, выдержанное с честью. Так подсказывает мне жизненный опыт. А еще я понимаю теперь, что целомудрие также завоевывается терпением и умением ждать и привилегии младости, вопреки общепринятому мнению, не имеют с ним ничего общего. Чтобы прозреть, нужно всматриваться долго и упорно. Не могу утверждать, исходя из того, что выпало на мою долю, будто мир пропитан добром, однако в глубине души верю, что в темных складках страдания таятся загадочные и щедрые дары. Этим осознанием я и хочу поделиться, выразив его в той глубинной и вдохновенной манере письма, усвоенной от моего наставника, который постигает истину не столько во внешнем облике, сколько проникается ею и воплощает через возвышенное единение. И все же окончательно я еще не решила, хотя за известку и краски предстоит взяться уже совсем скоро.

10 апреля

Никогда прежде мне не приходилось во время работы карабкаться по лестницам. Для меня выстроили подмостки, и воспитанницы веселятся вовсю, глядя, как я ползаю туда-сюда по стене. Они поют во время шитья и рисования, и мне приятно, что мою работу сопровождает такой ангельский хор. Мои подручные мальчики не находят себе места от смущения. Стена постепенно расцветает красками. Радуюсь, глядя на зелень долин, контрастирующую с лиловыми холмами вдалеке, над которыми в конечном итоге воссияет солнце во всей своей славе.

1 мая

Упорно пытаюсь не замечать появляющихся признаков, однако, по-моему, пора поверить. Кажется, свершилось. До сегодняшнего дня ничего не говорила Z, а сегодня, когда призналась в своих подозрениях, мы оба разрыдались — так долго обходили эти вопросы молчанием, так боялись надеяться… Сейчас мы вне себя от радости. Хоть бы наша дорогая Грана дожила до того дня, когда сможет благословить наше долгожданное дитя.

9 июня

Никогда еще мой день рождения не праздновался с таким размахом. Винченцо устроил грандиозное пиршество в нашем старом доме, были друзья, с которыми я так долго не виделась. Распахнули все окна, вечер благоухал летними ароматами. Сколько веселья, песен, восторга! Теперь мне двадцать, я чувствую, что перешагнула невидимый порог, за которым раскинулась земля обетованная. Я крепка духом, работа дарит мне вдохновение, моя любовь — божественная благодать. Беру себя в руки, чтобы ощутить ее сполна. Z подарил мне прекраснейшую картину с юным пастушком, играющим на флейте, лицо которого — сама нежность и красота. Да будет наш мальчик таким же!

8 августа

Съездили в Кастель-франко, где летом обитают Грана с Анджелой. Как же там прелестно! Анджеле подарили обещанного щенка, и она окружает его материнской заботой. Зовут его Дзордзон. Мы с Z какое-то время побудем в Венеции — мне надо закончить фреску, пока я еще физически на это способна, a Z трудится над захватывающим сюжетом с музыкантами, выбравшимися на природу в компании двух дородных обнаженных граций. Она занимает все его мысли. Я пока держусь неплохо, силы мои не убывают. Z пообещал не смотреть на фреску до окончания, которое уже близится. Еще месяц. Мы счастливы, вопреки жаре.

26 августа

В городе чума. Уезжаю к Гране. Z, несмотря на мои протесты, ехать не хочет, заканчивает картину. Взяла с него клятвенное обещание приехать, если тут станет совсем худо. Чума пока не слишком свирепствует. Донна Томаса приготовила лечебницу. Боже, храни ее и мою драгоценную Таддеа, которая остается помогать. Младших девочек отправят обратно на остров, чтобы оградить от заразы.

20 сентября

Я чувствую себя хорошо, но тяжела, как корова. Винченцо и Z гостят у нас подолгу. На мой огромный живот возлагаются не менее огромные надежды. Дальние холмы прекрасны в осенней дымке, а мне смешно, как подумаю о своем с ними сходстве. Чума в городе отступает, за что все возносят неустанную благодарность Господу. Грана хлопочет надо мной и с еще большим нетерпением, чем я, ждет встречи с нашим уже вовсю брыкающимся отпрыском.

12 октября

Винченцо полагает, что можно без опаски возвращаться в город, но дорога меня пугает. Лучше пересижу тут до разрешения от бремени. Я совершенно неподъемна. И ожидание давит.

15 октября

Винченцо приехал снова — забрать меня. Мой супруг болен. Грана умоляла меня остаться, но я еду к нему.