Терпкий вкус страсти [= Сильнее страсти ] - Айрис Джоансен Страница 63

– Да. – Только сейчас Санчия поняла, какая пустота окружала ее до тех пор, пока она не увидела Пьеро верхом на муле. – Мне очень не хватало тебя.

– Потому что я твой, я принадлежу тебе, и мы должны быть вместе. Я говорил это синьору Андреасу, – сказал он спокойно.

– А что он ответил? – Она ласково взъерошила волосы Пьеро.

– Он ответил, что понимает меня и что мне надо поехать с ним в Мандару.

«Да, Лион хорошо разбирается в том, что касается собственности – владения и обладания», – подумала она без горечи. При виде Пьеро она почувствовала такой прилив благодарности к Лиону, что у нее в душе не осталось места для обиды. Если Лион хочет что-то взять у нее, то он и возвращает сторицей.

– И ты поехал в Мандару. И так спешил, что не разрешал синьору Андреасу останавливаться на отдых, потому что боялся – вдруг он отправит мула обратно во Флоренцию.

Рот Пьеро слегка приоткрылся от удивления:

– Я хотел увидеть тебя.

– А я рада, что ты так торопился ко мне. А теперь пойдем в дом, я приготовлю тебе кое-что поесть и отмою от дорожной пыли.

Он отступил назад, глядя вслед Лиону, который уже исчез вдали.

– Пьеро! Пойдем!

– Он понял, Санчия. Я не думал, что он сможет понять, но он понял.

Она кивнула. В душе Санчии царило смятение. Она хотела бы вернуть прежнее чувство ожесточенности, которое давало ей силы сопротивляться обаянию Лиона, но вдруг обнаружила, что полностью безоружна.

– Знаю, Пьеро.

Повернувшись, она повела его к двери.

– Думаю, что тебе понравится здесь больше, чем в доме булочника.

* * *

– Господин Андреас! – воскликнула Роза и поспешно выбежала из гостиной.

Лион нахмурился, глядя ей вслед:

– Что это с девушкой? Она смотрит на меня, словно я черт с рогами.

– Она очень робкая. – Санчия встала. – Тебе стоило бы посмотреть, как она глядит на Лоренцо.

– Так вот почему он нанял ее прислуживать тебе. Это напоминает ему о том страхе, в котором он держал когда-то всех.

– Да, Лоренцо может напугать любого, – вздрогнув, сказала Санчия, вспоминая их последний разговор. – Он опасный человек.

Лион внимательно посмотрел на нее:

– Я слышу нотки горечи в твоем голосе – правильно ли я угадал? Что Лоренцо сделал, пока меня не было?

– Ничего. Он был предельно внимателен все эти дни: спрашивал, какие книги из твоей библиотеки принести, и учил тем вещам, которые, по его мнению, мне пригодятся.

– Каким?

– Как вести себя правильно за столом, как танцевать павану и мореску, как отличать хорошее вино от плохого. – Она спокойно посмотрела на Лиона. – Он учил меня всему, что, как ему казалось, может подготовить меня для жизни в твоем доме в качестве твоей любовницы.

– И ты принимала уроки.

– Знания никому еще не вредили. – Она помолчала. – Даже если кажется, что они никогда не пригодятся.

Его губы дрогнули, но он сдержал улыбку и сменил тон:

– Мать говорила мне, что нанесла тебе визит.

– Да, сказала, что не хочет видеть меня здесь. – Она улыбнулась:

– Я ответила, что тоже не хочу оставаться. В конце концов мы сошлись на том, что я покину этот дом так скоро, как это будет возможно.

– Ты думаешь, что сумеешь досадить мне своим неповиновением? Но в мои намерения не входит оставлять тебя здесь. Мы вернемся в Пизу на следующей неделе. – Он помолчал. – Если ты примешь мое предложение.

Она усмехнулась:

– Предложение?

– Я много думал всю дорогу и… Я чувствую к тебе нечто большее, чем это было свойственно мне. Это не только страсть, это… – он помолчал, подыскивая нужное слово, – другое чувство. Я не верил, что могу испытывать подобное… – Он помолчал опять и затем продолжил с силой:

– Послушай. Я говорю, сам не знаю о чем. Довольно. В общем, я хочу, чтобы ты жила со мной в одном доме и спала в моей постели не только сейчас, но и в будущем. Хочу, чтобы ты родила мне детей. Взамен я дам тебе свободу, честь и уважение. Что ты ответишь на это?

Ошеломленная, она смотрела на него:

– Я не знаю, что сказать.

Он неожиданно улыбнулся:

– Значит, да. Это хорошая сделка, и тебе не найти ничего лучше. Я достаточно здоров и могу дать тебе все, что ты хочешь. А мне нужно только то, что я уже сказал.

– А как же Бьянка?

Его лицо приняло замкнутое выражение.

– При чем тут Бьянка? Она останется в Мандаре, а мы будем жить в Пизе.

– А твоя мать? Лоренцо сказал мне, чего она хочет.

– В конце концов она откажется от своих честолюбивых притязаний.

– Или ты со временем переменишь свои желания?

– Святая Мария, у меня нет желания насильно тащить Бьянку в постель. – Он цинично улыбнулся:

– Я почувствовал большое облегчение, когда обнаружил, что Бьянка вскружила голову Марко. Это развязало мне руки: я позволил ей идти своей дорогой, а сам пошел своей.

– Однажды ты переменишь свои намерения и решишь, что мать права.

– Не переменю.

– Откуда тебе знать? Все меняется. Месяц назад я была рабыней в лавке Джованни. Сегодня я живу в прекрасном доме и господин Андреас хочет сделать меня своей любовницей. – Ее голос дрогнул:

– В следующий месяц или год ты решишь, что тебе нужен законный наследник для Мандары, и вернешься к своей жене. А что станет со мной? Или ты вдруг соскучишься, и твое «чувство» исчезнет. Ты заберешь моих детей, а меня отправишь к другому мужчине! – Она вздрогнула. – Не думаю, что жизнь с тобой в качестве любовницы понравится мне больше, чем жизнь рабыни.

– Ты мне не надоешь.

– Как ты можешь быть уверенным в этом? Ты не знаешь меня, ты знаешь только мое тело. И ты все еще остаешься чужим и непонятным для меня. Я в самом деле знаю о тебе немногим больше, чем в тот момент, когда ты впервые появился в лавке Джованни.

Он фыркнул:

– Ты хочешь сказать, что отказываешь мне? Может быть, ты собираешься выйти замуж за другого человека, который даст тебе возможность занять достойное положение?

– Я не думала о замужестве. Кто женится на мне? Я не девственница, и к тому же существуют женщины намного красивее меня. – Она облизнула пересохшие губы. – Но в том, что ты предлагаешь, слишком много риска. Я отдаю все, а ты можешь покинуть меня хоть завтра. И этот страх за себя и за детей будет сопровождать меня всю жизнь. – Она отвернулась. – К тому же мне нравится Бьянка, и мне не хочется обижать ее.