Хороший мальчик. Строптивая девочка - Алиса Евстигнеева Страница 63

Я примостилась на подоконник в раздевалке и курю в открытое окно. Меня слегка ведёт, как оказалось с непривычки, за эти две недели я практически не прикасалась к сигаретам, и организм каким-то чудом успел отвыкнуть.

— Сев, ну быстро же всё. Слишком быстро.

— Раньше тебя это не напрягало.

— Раньше я была маленькая и глупенькая.

— Ничего не поменялось, — скрестив руки на груди, замечает Игнатьев.

— Ну, Сева, — канючу я как-то совсем по-детски и разобиженно. После чего самой же становится противно от всех этих своих соплей, поэтому замечаю невпопад. — Олег вчера звонил.

Игнатьев тут же мрачнеет.

— Что хотел?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Я же не отвечаю.

— Стас знает? — нехорошим тоном спрашивает он. Я молча качаю головой, слегка поёжившись при мыслях о Першине. Севка замечает это и настоятельно велит. — Скажи ему.

— Его рядом не было.

— Весь день?

— Нет… но… — мнусь, сама не зная, какое оправдание придумать. — Если спросит, скажу.

— Вера!

Я несчастно закусываю губу.

— Сева, мне стыдно. И мне стыдно за то, что мне стыдно. Я со всеми этими отношениями становлюсь тряпкой.

— Это ПМС, — неприятно гогочет Сева, напоминая сейчас больше того Рыжего из детства, с которым мы скакали по лужам, чем взрослую версию самого себя. Эта кардинальная перемена, когда-то случившаяся с ним, в своё время сильно меня покорёжила, хотя я прекрасно понимала, что нас всех привело к тому, какими мы стали.

— Ничего умнее придумать не мог?

— Не мог. Верка, шли Першина на три буквы, — требует друг. Я хочу возразить, что и так с ним уже больше года не общалась, но Игнатьев продолжает свою речь. — Или я въебу ему… хочешь? Специально найду и въебу. Не хочешь? Тогда расскажи обо всём Стасу. А потом расслабься и наслаждайся жизнью.

— Из твоих уст это звучит слишком легко.

— Это и есть легко. Стасу скажи, — в очередной раз повторяет друг.

— Завтра скажу, — не совсем уверенно обещаю я.

— А почему завтра?

— Сегодня мы идём в гости. Официальный выход и всё такое.

— Тогда понятно, чего мы сегодня такие взвинченные, — кивает головой Севик, на что мне остаётся только закатить глаза.

После бара я поехала в общежитие, чтобы переодеться. Мои вещи всё ещё были раскиданы по всем местам моего обитания, что-то уже переехало на квартиру к братьям, что-то хранилось в баре, но большая часть до сих пор покоилась в нашей с Кролей комнате. Мы договорились со Стасом, что он заберёт меня через два часа, и мы поедем на день рождение к каким-то его знакомым. Времени у меня было предостаточно, поэтому я безрадостно брела по улице, плавая в своих многочисленных мыслях.

Как таковых возражений и сомнений у меня не было. Был относительный испуг всё потерять, да и дух у меня до сих пор захватывало от того, какими семимильными шагами неслись мы с Черновым. Но всё это с лихвой покрывали чувства, что я испытывала, находясь рядом с ним. Стас. Он был каким-то нереальным, словно герой книжного романа. Его слова, его действия, его поступки… они гипнотизировали меня, не оставляя и следа от прежней меня. Это удивляло. Чернов не ломал меня, но сам тип наших отношений требовал от меня чего-то такого, на что я раньше бы просто не решилась.

И всё было бы хорошо, если бы не Першин, будь он проклят. С последнего его звонка прошёл почти месяц. Я уже и думать о нём забыла, вообще не до этого было, мне со Стасом тревог и забот хватало. А тут, блин, опять. Только при одной мысли про Олега меня опять потянуло закурить. И это тоже меня бесило неимоверно. Сила моей реакции. Прошло больше двух лет, как я с кровью и мясом оторвала себя от него, и почти год, с тех самых пор, как мы виделись в последний раз. Но он по какой-то совершенно клинической случайности продолжал влиять на меня и мою жизнь. И не было ничего в этом здорового. Ни в моём желании сжаться в комок, ни в его случающихся из раза в раз звонках.

А теперь… теперь я ещё не знала, как мне сказать об этом Стасу. Даже завести об этом разговор. Извини, дорогой, но мне тут бывший названивает. Меня это малость нервирует. Ну как малость…настолько, что у меня просто крышу местами сносит. Чернову же этого недостаточно будет. Ему нужно будет, чтобы я рассказала всё. И это опять проблема. Я понимаю, что разговаривать надо, и что Стаса очень задевает, когда я отмалчиваюсь. Ему хочется открытости и прозрачности между нами. Мне тоже. Но меня буквально тошнило от этой истории. И если про родителей как оказалось, я могу говорить, по крайней мере, с ним, то при одном слове "Олег" мне хотелось пойти и промыть себе мозги с мылом или просто-напросто запретить чувствовать вообще хоть что-либо.

К Ольке я пришла в растрёпанном состояние духа, но та не дала мне развивать упаднические настроения, накинувшись с порога с вопросом:

— У кого-то новая куртка?!

Наклонив голову, я ещё раз окинула взглядом свою зелёную парку. Это тоже была отдельная история. Как оказалось, мне жизненно необходимо было самой заплатить за неё, а у Чернова было маниакальное желание доказать, кто тут мужчина и кто о ком должен заботиться. Опять же спорили, пока он не вышел из себя и не зарычал на меня: «В чём проблема?». Пришлось объяснить, со скрежетом и сомнениями, но к моему удивлению Стас понял. Я ведь не просто так ломалась, и дело было не в гордости, не в деньгах. Мне было важно самой что-то сделать для себя, доказать, что могу. На том и порешили, я сама себе купила парку, а Чернов… зимнюю куртку, шапку и шарф. Пока позволяла погода, мне благосклонно разрешили ходить в своей парке, а новенький пуховик жёлтого цвета ждал своего часа на вешалке в прихожей парней. Оказывается, что на компромиссы мы тоже умели идти.

Я не стала отвечать Кроле, скинув с себя куртку и ботинки, которые мы тоже мне купили, правда на чьи точно деньги история умалчивала, в очередной раз углубилась в наш шкаф в поисках одежды.

Перелопатив весь свой гардероб, я с грустным видом уселась на кровать.

— Ну и чего ты? — вскинула брови подруга.

— Мы сегодня в гости идёт. Друзья детства ребят…

— И ты…

— … страдаю на тему, что мне надеть, — с самым несчастным видом призналась я.

Оля неоднозначно хрюкнула и уселась рядом со мной.

— Можно я сегодняшний день в календаре отмечу? Моей Слепцовой стала не всё равно на то, как она выглядит, — попытались подколоть меня.

Отчего мне стало лишь грустнее.

- Представляешь, какая мерзость?

— Да нет, всё нормально, тебе не всё равно… как ты будешь выглядеть для него… — осторожно объяснила Оля мои переживания. Правда, я на это заявление неприятно поморщилась и всплеснула руками.

— Да нет же! В Стасе я в этом вопросе не сомневаюсь. Мне иногда вообще кажется, что ему всё равно, что на мне надето, лишь бы, — в этот момент я покосилась на парку, — мне комфортно было. А ещё лучше, чтоб вообще ничего не было, он бы тогда счастлив был, — тут я, конечно, пыталась шутить, и Оля ободряюще улыбнулась мне.