Первый, случайный, единственный - Анна Берсенева Страница 63

– Жень, если ты из-за меня… – пробормотал он. – То я… То он…

– Я не из-за тебя, Юра. – Женин голос стал серьезным. – Я из-за себя. Юрочка, я, конечно, не идейный борец за правду, но это совсем не значит, что я сторонница вранья. Ты представляешь, что такое «Новости» на государственном телевидении? Это значит, что я каждый вечер должна буду рассказывать, например, как в Чечне налаживается мирная жизнь. Как ты думаешь, хочу я освещать своей неземной красотой эти мерзости? – Она снова засмеялась, и Полина представила, как звездами вспыхивают ее загадочные, холодноватые глаза и как в Юриных глазах при этом тоже вспыхивают глубокие синие искры. – Нет уж, Юрочка, мне и у папы прекрасно. Тем более он теперь еще и кино собирается продюсировать, так что я, может, буду вообще кинозвезда.

Неожиданно Несговоров посмотрел прямо на Полину и улыбнулся; в глазах его мелькнул интерес. Она слегка смутилась – как будто подглядывала! – и отвернулась от телезвезды.

– Полина, попробуйте калифорнийское вино, – сказал Платон. – Вы ведь, наверное, и вин настоящих не пробовали, раз в ресторане не бывали?

– Не знаю, – пожала плечами Полина. – Я разные пробовала, но сильно-то в них все равно не разбираюсь. Ну, калифорнийское вроде бы ничего, пить можно.

Красное вино, которое бесшумный официант налил в круглый, как шар, бокал, было приятным, но теплым, о чем Полина не преминула сообщить своему визави.

– Так положено, – сказал он. – Красное вино не охлаждают, тогда его букет полностью раскрывается.

– Да? – удивилась Полина. – Надо же… А зато хлеб, оказывается, надо не кусать, а ломать! – вдруг вспомнила она. – Я случайно в одной книжке прочитала, которая про великосветскую жизнь. Меня мама всю жизнь ругает, что я хлеб ломаю, а это, выходит, очень даже по-великосветски.

– Вот если бы вы приехали в Якутию, я угостил бы вас строганиной, – сказал Платон.

– Это сырая рыба, да? – спросила Полина. – Интересно… Я вообще-то не представляю, как можно сырую рыбу есть, хоть и замороженную.

– Потому что вы представляете себе какое-нибудь вонючее филе трески из продуктового магазина, – сказал он. – А строганина делается из живозамороженной рыбы, это совершенно другое дело.

– Это как? – еще больше заинтересовалась Полина.

– Это значит, что рыба должна замерзнуть сразу же, как только ее вытащат из воды. Она должна замерзнуть живая. Тогда в ней не будет льдинок и сохранится все, что необходимо человеку для жизни, – объяснил он. – Якуты ведь столетиями получали из рыбы и оленины то, что другие народы получали, например, из яблок или из манго. Или вас шокирует участь бедной рыбки? – спросил он.

– Меня шокировать трудно, – усмехнулась Полина.

– Я заметил, – кивнул Платон. – Так что приезжайте в Якутию, милости просим.

– Ну, это из области фантастики, – засмеялась Полина. – Представляю, сколько билет стоит! И как это я туда припрусь: здрасьте, я приехала якутский эпос на местности изучать? Довольно глупо.

– Ничего глупого я в этом не вижу, – возразил он. – Если вас действительно интересует якутский эпос, то его очень разумно изучать на местности.

– Да меня не то чтобы якутский эпос сам по себе интересует, – сказала Полина. – Я же не филолог. Просто я мозаику делаю…

Он внимательно выслушал ее краткое сообщение про мозаику по мотивам олонхо и неожиданно сказал:

– Полина, я действительно хотел бы, чтобы вы приехали. Билет стоит не так дорого, как вам кажется. Во всяком случае, мне нетрудно будет его оплатить. А кроме того… Видимо, судьба ведет нас по жизни, во всяком случае, меня. Я как раз заканчиваю строительство нового дома и как раз собирался пригласить хороших профессионалов для его отделки. Почему бы не вас?

Что судьба ведет нас по жизни, это Полина и без него знала. Попался же ей на глаза этот самый якутский эпос, и именно в тот момент, когда ей того захотелось, хотя она и сама не знала, чего именно ей хочется. А теперь вот попался этот невозмутимый якут, который как само собой разумеющееся предлагает ей такие заманчивые вещи…

– Это, Платон Федотович, очень мило с вашей стороны, конечно, – сказала Полина. – Только с чего вы взяли, что я хороший профессионал? Я как раз таки совсем не профессионал, и мозаикой занимаюсь недавно, и у меня мастерской даже нету – так, на кухне камешки колочу.

– Если у вас не получится, то вы уедете домой, только и всего. – Его лицо по-прежнему не выражало интереса, но оно не выражало и равнодушия; это спокойствие всех его каменных черт почему-то внушало Полине уважение. – Но я бы хотел, чтобы у вас получилось. Битва стихий на потолке в зале моего дома – это было бы неплохо.

– Я на потолке не умею, я же не Микеланджело, – хмыкнула Полина.

– Не умеете – научитесь, – сказал он. – Знаете пословицу: дорог не существует, их прокладывают идущие? А если не сумеете на потолке, то сделаете на стенах, тоже хорошо.

– Да уж, неплохо… – пробормотала Полина.

Неплохо или даже хорошо – это было очень мягко сказано! О подобных вещах приходилось только мечтать, а точнее, ей о них даже мечтать не приходилось.

– Но это же все очень дорого, – сказала она. – Думаете, только билет? Нужна куча инструментов, нужны камни, смальта, растворы… Ужас, сколько всего нужно!

– Полина, неужели вы думаете, что меня беспокоит цена каких-то камней? – сказал он. – Думаю, они не дороже алмазов, которые я успешно продаю.

– Да, вы же алмазами занимаетесь, – вспомнила Полина. Она была рада отвлечься от так неожиданно возникшей темы и поговорить о чем-нибудь постороннем. – Это интересно?

– Это прибыльно, – сказал Платон. – Хотя, наверное, и интересно. Есть, например, легенда о гигантском алмазе, к которому раз в тысячелетие прилетает Великий Ворон, чтобы поточить о него клюв. Когда алмаз источится, пройдет одно мгновение вечности.

– Ух ты! – восхитилась Полина. – И правда интересно.

– Девушкам вообще интересны алмазы, – заметил Платон. – Точнее, бриллианты. Они блестят.

– Ну, не знаю, – пожала плечами Полина. – Я что-то не замечала, чтобы меня интересовали бриллианты, потому что они блестят. Что я, сорока?

– Неужели вам никогда не хотелось, чтобы кто-нибудь подарил вам бриллиант? – спросил Платон. – Что вам, например, дарят на праздники?

– Уж точно не бриллианты! – засмеялась Полина. – Так, всякие… киндер-сюрпризы.

Она имела в виду стоимость подарков, но Платон, кажется, понял ее слова буквально.

– Вы любите фигурки из киндер-сюрпризов? – уточнил он.

– Обожаю! – хихикнула Полина. – Я, знаете, их собираю. У меня неплохая коллекция бегемотов, а недавно я решила собирать также и крокодилов. А вы что собираете, Платон Федотович, наверное, бриллианты?

– И самородки, – кивнул он. – Золотые, платиновые. У меня тоже неплохая коллекция. Приедете – посмотрите.