Больше, чем любовь - Татьяна Осипцова Страница 62

Сейчас Наташе вспомнилось, как однажды, в один из таких «хмурых» дней, она еще перед ужином начала приставать к мужу, делать прозрачные намеки. Отвлекшись от своих мыслей, тот с интересом взглянул на нее:

– Похоже, ты поставила цель соблазнить меня сегодня?

– А ты, похоже, мечтаешь только о том, как запрешься в кабинете и будешь курить там до утра?

– Нет, отчего же, – Боря улыбнулся, – и я не прочь развлечься. Только это должно быть нечто особенное.

– Например?..

– Для начала ты могла бы подать мне ужин топлесс. Понимаешь, что я имею в виду?

– Это без верха, что ли?

– Именно!

– Раздеваться даром, ни за что! – с притворным негодованием воскликнула она.

– А за деньги? – Борис достал из заднего кармана брюк пачку долларов. – Сколько?

Она догадалась, что задумал муж, и выпалила, с нарочитой жадностью глядя на купюры:

– Пятьдесят баксов, за кофточку.

– Дороговато, ну да ладно. Снимай.

Он наблюдал, как она медленно расстегивает пуговицы и освобождается от блузки. Одобрительно кивнул:

– Миленький лифчик. Хотя слишком закрытый, на мой вкус… Дай, пожалуйста, хлеба, и можешь продолжать.

Он принялся за салат, с усмешкой поглядывая на нее.

– Двести долларов!

– За то, чтобы снять бюстгальтер? Дай-ка припомнить, стоит ли каждая твоя грудь по сотне… – он в сомнении потеребил усы, но, увидев, что Наташа угрожающе взялась за большую ложку, поспешил согласиться: – Да-да, конечно, стоит!

– То-то же, – она освободилась от бюстгальтера и бросила его Боре.

Он ловко поймал и поинтересовался:

– Кроме салата что-нибудь будет?

Пока Наташа перекладывала из сковороды на тарелку бифштекс, добавляла пюре, зеленый горошек, он с удовольствием любовался «стриптизершей».

– Может, и юбочку снимете, девушка?

– Сотня!

Пахомов положил перед ней еще одну бумажку.

– Только снимай помедленнее.

– Как угодно, сэр, за ваши-то деньги…

Когда через несколько секунд юбка соскользнула на пол, он зааплодировал.

– Если сама кушать не хочешь, может, коньячку со мной выпьешь?

– Наливай!

Они выпили, и он заявил, усмехаясь:

– В принципе, мне немного мешает лишь один предмет твоей одежды. Пояс с чулками – не помеха.

– 500 баксов, – безапелляционно заявила Наташа.

– Дороговато!

– Соглашайся, а то будет 600.

– Ну, хорошо.

Боря отсчитал еще пять бумажек и убрал остальные в карман.

– Куда ты деньги прячешь? – возмутилась она.

– Ты получила оплату и снимай последний предмет. Я заплатил столько, что остальное возьму даром, хоть бы и силой!

– Силой? Попробуй!

Наташа выскользнула в коридор, муж кинулся за ней. Они носились по квартире, словно расшалившиеся дети. Боря не слишком торопился закончить игру. Наконец он настиг ее в кабинете и вытащил из-за кресла.

– А ну, вылезай… Мне еще гоняться за тобой? Ни одной женщине я столько не платил, – сказал он, целуя ее. – Ух, что я с тобой сделаю за такие деньги… От тебя только этот поясок и останется!

– Хвастун, – прошептала Наташа, расстегивая его брюки. – Хотя, кое-что устрашающее тут, похоже, имеется…

Когда они вернулись на кухню, чтобы закончить ужин, она пододвинула лежащие на столе банкноты Боре. Он рассмеялся.

– Бери уж, честно заработанные.

– Правда? – Наташа взяла пачку, пересчитала, и мечтательно закатила глаза: – 850 баксов, если бы каждый раз так…

– Э, ты губу-то не раскатывай! За каждый раз по столько отваливать? Что ты там высчитала? Что стриптизом больше, чем бизнесом заработаешь?

– Точно.

– Так! – Борис для виду нахмурился: – Это было в первый и последний раз. Разве тебе мама в детстве не говорила, что легкие деньги до добра не доводят? Так и до панели недалеко!

– Ты думаешь, такие уж легкие? Хотя, молчу. Ты у нас старший, тебе виднее.

– Ладно, бери деньги, купи себе бельишко.

– Лучше я их в дело пущу.

Наташа улыбнулась промелькнувшему в памяти эпизоду. Нельзя сказать, что их занятия любовью были частыми, но эти раз или два в неделю… отличались разнообразием. И, несмотря на занятость, муж не обделял ее своим вниманием. При любой возможности он старался пообедать вместе с ней – присылал машину, и они шли на часок в ресторан. От домашних забот она почти полностью была освобождена: женщина, живущая в их парадной, убирала и готовила ужин пять раз в неделю.

А еще Боря делал ей щедрые подарки. Конечно, чаще всего он дарил белье, это у него пунктик какой-то. Но также платья, духи, иногда драгоценности. А на день рождения…

Пахомов находился в Финляндии, обещал вернуться к вечеру. В семь часов утра 8 марта раздался телефонный звонок.

– С днем рождения, кошечка! Я тебя разбудил? Прости. Выгляни в окно и поскорее беги к подарку, а то там толпа зевак соберется. Пока.

Зазвучали короткие гудки. Ничего не понимая, Наташа выглянула в окно. Во дворе, прямо напротив, стоял изящный сиреневый автомобиль, перевязанный широкой лентой, с бантом на крыше. Накинув пальто, она ринулась из квартиры. Две старушки, выгуливающие своих собачек, с любопытством посматривали на машину. Стараясь не глядеть на них, Наташа лихорадочно развязала бант и распутала ленту. Входя в подъезд, обернулась: чудная корейская машинка, чисто женская штучка!

В коридоре ее ждал заспанный босой Димка с роскошным букетом.

– С днем рождения, мамочка, это от нас с дядей Борей.

– Спасибо, родной, – она поцеловала сына и поспешила в комнату, где опять звонил телефон.

– Ну, радость моя, как тебе подарок?

– Борик, спасибо, я тебя обожаю!

– Катайся на здоровье, документы и ключи в моей тумбочке. Я буду примерно в девять, готовься. Пока.

Да, жизнь с Пахомовым нельзя назвать скучной, думала Наташа, прижимаясь к мужу в танце.

Боря тоже перебирал в памяти прошедший год. Он не ожидал, но женитьба на Наташе, уверенность, что она всегда будет рядом, придала ему новых сил. Строительный концерн, производство стройматериалов, турбизнес – все развивалось отличными темпами. Конечно, он работал практически без отдыха, и только теперь появилась возможность сделать небольшой перерыв и вывезти Наташу на недельку в Париж. Кроме Финляндии, она нигде еще не была.

Боре нравилось баловать жену, покупать ей подарки, помогать в бизнесе. Единственное, чего он требовал от нее – никогда не отказывать в близости. Когда он совершенно серьезно выставил это условие, Наталья сначала возмутилась: