Жаркая любовь - Люси Меррит Страница 62

– Совершенно точно подмечено! – прозвучал у нее за спиной низкий голос.

Все обернулись. Это был Джо. Он улыбался Алекс так радостно, как будто увидел самого близкого ему человека.

Алекс чуть было не посмотрела назад: для кого бы это Джо Гомес включил на всю катушку свое обаяние? Но пришлось признать, что он действительно улыбается ей – об этом Алекс поведал ее инстинкт. Уже прощаясь с ней в аэропорту, Кэролайн сказала:

– Прислушайся к своему сердцу, Алекс. Когда дело касается любви, инстинкты надежнее логики.

«Спасибо, мама!»

– Привет, Джо, – негромко произнесла она.

В его глазах что-то вспыхнуло.

– Я рад, что ты приехала, Алекс.

Можно было подумать, он все-таки сомневался – несмотря на свои категорические инструкции.

– Да, я здесь, – кивнула она.

Их взгляды встретились. В глазах Джо читался немой вопрос. Но здесь было слишком много народу, да и Том торопился обсудить планы на завтра. И у Алекс пока не было ответа. Она знала лишь одно: у нее тоже есть вопросы… и инстинктивно понимала, что получит ответы на них очень скоро.

Том со своим помощником вели себя так оживленно, как будто и не собирались ложиться спать. Алекс попыталась вежливо намекнуть им на свою усталость, но поняла, что это не поможет. Она сидела с ними в баре и старательно обсуждала планы на завтра, хотя глаза у нее слипались. Наконец она не выдержала и широко зевнула.

Джо моментально принял решение.

– Все, тебе пора отдохнуть, – сказал он, вставая с места. – Я провожу тебя до лифта.

Отель напоминал старинную гостиницу. Бросались в глаза бронзовые подсвечники и домотканые шерстяные ковры, на фоне которых особенно причудливо выглядели огромные напольные вазы из фарфора с позолотой и лепнина на стенах в стиле рококо.

– Как жутко! – вырвалось у Алекс, когда она наткнулась взглядом на грубую маску с длинным носом и растрепанной шевелюрой из птичьих перьев. – Наверное, это из-за пустых глазниц.

– Да, но ведь глазницы не бывают пустыми, когда маску кто-то надевает, – заметил Джо. – Нет, я бы не назвал их пустыми. Скорее таинственными. Лицо под маской наблюдает за тобой, а ты видишь только его нарисованную улыбку.

Алекс поежилась. Джо не спешил нажимать на кнопку, чтобы вызвать лифт. Вместо этого он оперся рукой о стену, глядя на Алекс, и многозначительно произнес:

– Совсем как это принято у твоих друзей из английского высшего общества, не так ли?

– Джо, опять ты за свое! – тяжело вздохнула она. – Высшее общество тут ни при чем. И если я привыкла скрывать свои чувства, то лишь потому, что меня вынудили. А не потому, что считаю это хорошей привычкой. Честно говоря, меня вообще не радует эта привычка.

– А вот это уже интересно! – Его глаза загадочно блеснули.

Однако в этот момент Алекс так зевнула, что чуть не вывихнула челюсть.

– Но сегодня мне не до споров.

– Вижу, вижу! – Джо рассмеялся и отступил. – Ладно. Спокойной ночи, любовь моя.

– Ох… – Алекс удалось подавить очередной зевок. Она вспомнила совет матери относительно инстинкта. – Джо…

– Я весь внимание.

– Не называй меня так, – тихо попросила она.

Загадочный блеск мгновенно угас.

– Моей любовью?

Алекс заколебалась. Но она была слишком измучена, чтобы осторожничать на каждом слове, да и Кэролайн сказала, что инстинкт надежнее, чем логика.

– Не надо – если это неправда.

Джо растерялся. И тут прибыл лифт.

Джо ринулся было вперед, но опоздал на какую-то долю секунды. Алекс уже вскочила внутрь и нажала на кнопку, чтобы вознестись к своему номеру и давно желанному отдыху.

– Черт побери! – Он отчаянно врезал кулаком по стене.

Но когда Джо вернулся к остальным, на губах у него играла странная улыбка.

На следующий день Алекс обнаружила, что ей предстоит оставаться вне поля зрения камеры, являясь единственным слушателем, которому Джо Гомес будет рассказывать о Венеции.

«Моя таинственная леди», – произнес он чарующим голосом.

Алекс покраснела. Но ни Том, ни его ассистент не заметили ничего необычного.

Они стояли на берегу одного из узких каналов. В этот ранний час солнце было еще низко, и над городом царила прохладная тень, хотя вода в широком Большом канале уже начинала играть золотистыми бликами. Шесты гондольеров при каждом толчке создавали завихрения густого тумана. Старинная кладка дворцов эпохи Возрождения отливала загадочным неземным блеском.

Том был очарован. Он снимал и снимал без конца, стараясь запечатлеть все детали этого дивного места.

– Мы купим тебе маску, и тогда ты естественно сольешься с общим фоном, Алекс, – пообещал он, каким-то чудом удерживая равновесие с камерой на плече. – Все равно тебе понадобится маска на карнавал.

– Карнавал? Но ведь в это время года их не бывает.

– Теоретически карнавал длится со Дня святого Стефана до конца масленицы, – объяснил Джо. – Но самые большие торжества начинаются дней за десять до Великого поста.

– Да ведь это сегодня! – моментально подсчитала Алекс.

– Сегодня вечером – открытие карнавала, – весело сообщил Джо.

– Мы даже позаботились о том, чтобы получить разрешение на съемки! – похвастался помощник Тома.

Теперь Алекс стало ясно, почему Джо так настоятельно советовал ей взять рубиновое платье. Она посмотрела ему в глаза и даже под угрозой смерти не смогла бы скрыть нервной дрожи, охватившей ее при виде того, что она там прочла. Это было обещание – откровенное и страстное. Ответом ему был охвативший ее восторженный трепет. Она дрожала, и эта дрожь не имела ничего общего с февральской сыростью, пронизывающей прохладный воздух.

– Одному Богу известно, зачем нам это разрешение – ведь маски для того и надевают, чтобы никого нельзя было узнать!

– А я думаю, что их надевают, чтобы скрыть свои чувства, – пробормотала Алекс.

– И это тоже верно. – Джо словно ласкал ее взглядом. – Для шулера это настоящий подарок, ведь под маской так легко скрыться. Венеция всегда была раем для шулеров.

Алекс в задумчивости прикусила губу и тут же заметила, как сосредоточенно ловит каждое движение ее рта Джо.

«Господи, помоги! – мысленно взмолилась она. – Я больше не выдержу. Возьму и кинусь ему на шею прямо перед камерой, если он будет так на меня смотреть!»

Логика советовала ей взять себя в руки. А инстинкт… инстинкт кричал: вперед!

И тогда она кокетливо потупилась и едва слышно спросила: