По воле судьбы - Стефани Блейк Страница 62

– «Нельзя сшить шелковый кошелек из свиного уха», – любила повторять моя матушка, – поморщился Калеб. – Она была права. Теперь послушай меня. Давай переберемся вон за те створчатые двери и немного подышим свежим воздухом. У меня к тебе неотложный разговор.

Во внутреннем дворике воздух был на удивление нежным, напоенным ароматами жасмина, олеандра, жимолости и других бесчисленных цветов. Андрия с наслаждением дышала полной грудью.

– Господи, какая же ты все-таки красавица! – воскликнул Калеб. – Не могу передать, как горжусь тобой! Как будто ты моя самая близкая родня. Кстати, о родне… – нахмурился он. – Что ты в последнее время слышала о Люке?

– Только то, что он счастлив со своей женой и что его плантации процветают.

– И каждый месяц он прикупает новые земли. Так мне сказал Джон Йе. Андрия! Когда же наконец я увижу своего сына? Вот уже год, как мы узнали, что он жив. Я же могу помереть и так его и не увидеть. Черт возьми, я же не какой-то желторотый юнец!

Андрия с улыбкой похлопала Каллагана по руке.

– Ты проживешь сто лет, Калеб. Но подумай, если ты сейчас, в решающий для его дела момент, откроешься ему и он узнает, кто его благодетель, то ты своими руками безвозвратно сломаешь ему жизнь. Люк очень гордый человек!

– Такой гордый, что брезгует принять помощь из рук родного отца, – угрюмо проворчал Калеб. – Неужели он и в самом деле так меня ненавидит?

– Калеб, у него нет к тебе ненависти. Просто Люк хочет доказать, что ни в чем тебе не уступает и может добиться успеха без чужой помощи.

– Он ни в чем мне не уступает! Ха! Да капитал, который я передал ему, – жалкие гроши! Я собираюсь удвоить, нет, утроить вложения. Дело стоит того. Это всего-навсего трезвое деловое чутье. А Люк умело справляется со своими плантациями, только и всего.

– Я знаю. Вот когда это до него дойдет, тогда ему станет совершенно все равно, что на первых порах деньги в его ананасы вложил именно ты.

– Ну, я не собираюсь ждать, пока он сообразит, что к чему.

– Подожди еще несколько месяцев. Пусть он соберет свой первый по-настоящему богатый урожай.

– Ладно, если ты так настаиваешь. Я очень уважаю твое мнение, Андрия, и ты это знаешь. Как, между прочим, и король с королевой. – В голосе его прозвучала не понравившаяся ей нотка. – Когда ты наконец одумаешься и выйдешь замуж за Дэвида Калакауа? Послушай, у этого парня есть голова на плечах. И, спорю на что угодно, в один прекрасный день он станет королем.

– Вы с Дэвидом на многие вещи смотрите уж очень похоже, – с легким сарказмом заметила Андрия. – Он иногда поражает меня своим тщеславием.

– Да при чем здесь тщеславие! Я тебе говорю, что, будь Дэвид королем, вопрос о пошлине за вывоз в Америку гавайского сахара уж точно сдвинулся бы с мертвой точки! А все эти проклятые Камехамехи со своими затхлыми британскими манерами и тупым подходом к государственным делам! Ничего удивительного, что Дядя Сэм уперся в непробиваемую стену! А вот Калакауа, он совсем другой. Он хочет дружить с Америкой. Ты понимаешь, что случится с гавайским сахаром, если торговые пошлины будут отменены? Сбыт попрет вверх как на дрожжах, только шапку держи!

Внезапно небо на востоке озарилось стремительно ширившимся красно-оранжевым сиянием. Земля весьма ощутимо содрогнулась, да так, что со звоном закачались люстры, а со столов попадали чашки и бокалы.

Гости с громкими криками устремились на улицу.

– Да это же морская канонада! На нас напали или французы, или британцы!

Дэвид Калакауа мрачно покачал головой:

– Нет, это не корабельные пушки. Очень похоже, что Пеле готова исполнить то, о чем предупреждала нас все последние месяцы.

– Это Мауна-Лоа! – хором воскликнуло несколько голосов.

– А наши плантации лежат как раз напротив северо-восточного и северо-западного ущелий, – медленно проговорил Калеб. – Теперь посмотрим, справятся ли каменные стены с работой, ради которой я их и построил.

Начав выращивать сахарный тростник, Каллаган огородил свои плантации толстыми каменными стенами, которые, по его замыслу, должны были сдержать потоки лавы в случае извержения вулкана.

– Так испокон веков делали итальянцы, живущие в окрестностях Везувия и Этны, – объяснял он своим многочисленным критикам. – Подождите и убедитесь сами. Когда шарахнет, я посмотрю, как вы будете смеяться.

Каллаган повернулся к королю Камехамехе:

– Прошу прощения, ваше величество, но я вынужден покинуть ваш праздник. Поеду спасать свои плантации.

– Я поеду с тобой, – твердо сказала Андрия и осталась непреклонной, несмотря на увещевания Калеба и Дэвида.

– Ладно, – сдался наконец принц, – но если поедешь ты, то поеду и я.

Девушка улыбнулась и с благодарностью сжала ему руку:

– Когда ты рядом со мной, я чувствую себя безумно храброй.

– Пора удирать отсюда, – бросил Калеб. – Времени у нас уже нет.

Когда началось извержение Мауна-Лоа, Люк Каллаган гостил на ферме Киано в северной части Гавайских островов.

– Я вот что подумал: а не вложить ли деньги в земли под кофейные плантации? – поделился он со своим другом, когда они лежали на белом прибрежном песке и потягивали крепкую смесь из ананасового сока и рома.

– Лучшие земли под кофе – в районе Кона, – посоветовал Киано. – А отчего бы тебе не взять меня в долю? Уверяю тебя, это самое лучшее место в мире и для разведения скота. Лет через десять, ну самое большее – двадцать я смогу получить прибыль, в десять раз превышающую плату за землю. К тому же есть солидная американская корпорация, которая присосалась ко мне, как пиявка, и уговаривает присоединиться к ней.

– Нет, Киано, спасибо. Я намерен сполна насладиться деревенской жизнью. А чем последнее время так занят Джон?

– Он день и ночь корпит над своим эмиграционным проектом. Похоже, даже собирается съездить в Китай, чтобы и там подтолкнуть дела.

– Хотелось бы повидаться с ним до отъезда. – Люк в нерешительности замолк, и Киано легко догадался о причине.

– Если выберешься, это будет твой первый приезд в Гонолулу, так ведь? Окажешься совсем близко от Андрии…

Люк пренебрежительно махнул рукой.

– Я давно уже и не вспоминаю о ней, Киано. Я люблю свою жену. И я самый счастливый человек на свете.

«Скажем, почти счастливый», – мысленно добавил он.

Вечером Киано устроил в честь Люка небольшую вечеринку, пригласив нескольких своих родственников. Ничего особенного, самое обычное луау перед домом, прямо на берегу океана. Они как раз начали резать традиционно приготовленную свинину, когда земля содрогнулась от первых толчков. Затем до их ушей долетел низкий рокот, и южная сторона неба налилась багровой желтизной, как будто солнце решило поменять место восхода.