Грешные удовольствия - Джессика Трапп Страница 62

Ярость сверкнула в его глазах. Он грубо оттолкнул ее руку. Удар был несильный, но само движение причинило ей почти такое же страдание, как если бы он вонзил кинжал в ее сердце.

Она еще никогда не видела его таким холодным, даже когда он стоял над ней с кнутом в руке. Тогда он был намерен обеспечить безопасность замка. А теперь он выглядел так, словно мог, не дрогнув, убить ее. Без всякого сожаления. Было такое впечатление, что в нем исчез человек и остался лишь полный ненависти дикий зверь.

Его длинные и, видимо, давно нечесаные волосы были растрепаны. Было очевидно, что он не владеет собой, как это бывало раньше. И в том, что он так изменился, виновата она.

— Мне… мне очень жаль, — прошептала она. Сердце в груди словно заледенело. — Я знаю, что ты на меня сердишься, но…

— Нет, я не сержусь, — ответил он довольно мягко, но ненависть в его взгляде говорила об обратном. Шрамы на его щеке налились кровью. — Я просто в бешенстве.

Желчь подступила к горлу, когда она поняла, насколько непредсказуема ситуация.

Он между тем привел ее в оливковую рощу. У нее стучали зубы и тряслись руки. Она озиралась вокруг, думая, не попытаться ли ей бежать. Но если она и побежит, он сразу же ее поймает.

— Я сбежала из монастыря, чтобы восстановить твое добр… — заикаясь, начала она.

— Замолчи! — проревел он. — Иначе я вырежу твой лживый язык!

В его левом глазу сверкнула красная точка.

Она перегнулась пополам, схватившись за живот, и стала молить, чтобы Господь опять помог ей защитить ее ребенка. Сознаться ему, что она беременна? Неужели его гнев так велик, что он может погубить их ребенка?

— Не сопротивляйся мне, иначе я ударю тебя так, что ты потеряешь сознание, и я понесу тебя на плече.

Он был полубезумен от ярости, словно раненое животное. Его кулаки то сжимались, то разжимались.

Собрав все свое мужество, она взглянула на него. Когда-то она считала его лишь зверем, но он доказал обратное. Он был честен, более честен, чем она. Она сбежала из монастыря, потому что верила в его честность и надеялась, что в глубине души он все еще считал себя ее мужем.

Он может перерезать ей горло, но он не тот человек, который сделает это ради удовольствия.

— Просто выслуш…

Он не дал ей закончить, бесцеремонно заткнув рот куском ткани, который оторвал от платья.

— Я велел тебе замолчать.

Она попыталась вытолкнуть кляп языком.

— Прекрати.

Она повиновалась, но смотрела на него враждебно. Ну почему этот человек относится к ней с таким раздражением? Она сбежала из монастыря, чтобы защитить его честь, а он ведет себя как людоед.

— Выслушай меня! — крикнула она, но слова были слишком искажены из-за кляпа, чтобы их можно было понять.

Он перевязал кляп еще одной полоской ткани. Края впились в уголки губ, причиняя боль.

Ей оставалось лишь злиться на него. Возможно, она провела слишком много ночей в одиночестве, представляя его себе героем, по которому следовало бы сохнуть, а не обычным мужчиной, каким он был на самом деле?

Вздохнув, она последовала за ним в глубь леса.

Он наверняка скоро успокоится и даст ей возможность все объяснить.

— Добро пожаловать в путешествие в ад, — с издевкой сказал Джеймс, подталкивая Бренну вверх по трапу корабля. Кляп мешал ей говорить, и она лишь тихо скулила, пока он тащил ее за собой по палубе, а потом вниз в каюту. Там он быстро развязал ей рот и вынул кляп.

— Джеймс.

Он вышел из каюты, заперев Бренну внутри, а сам поднялся на главную палубу, где не было слышно, как она колотит в дверь. Он не желал слышать ее мольбы о пощаде. Она его пленница, и он отвезет ее в Лондон. Пусть она узнает, что такое гнев короля. И точка.

Экипаж корабля двигался бесшумно, поднимая паруса и снимаясь с якоря. Они отплыли очень быстро.

Он облокотился на перила, вдыхая запах соленых брызг и размышляя о том, какие противоречивые чувства вызвала у него встреча с Бренной. Он пытался выкинуть ее из головы, но даже сейчас его тело горело от желания обладать ею. Пока они ехали в порт, проклятая девчонка заснула у него на груди как ни в чем не бывало. Если бы она боролась, он знал бы, что делать, но было непонятно, как отнестись к такому простому проявлению доверия.

Он отгонял от себя эту мысль, убеждая себя, что нельзя поддаваться. Она предала его. И с этим ничего не поделаешь. В его жизни больше нет места для сочувствия. Он погладил рукоятку t'occhio del diavolo. У этого кинжала было подходящее название — «око дьявола». Их брак был проклят.

Джеймс выпрямился и, поставив босую ногу на нижнюю перекладину перил, бросил взгляд на ясное голубое небо.

Тихие волны бились о борт корабля, направлявшегося в Англию. Берега Италии постепенно исчезали вдали, и на многие мили вокруг была лишь голубая вода. Солнце нещадно палило, ветер трепал его рубашку, но здесь, в море, он чувствовал себя живым, полным сил.

Он был рад, что плывет домой, в Англию, где восстановит свое доброе имя.

В это мгновение рядом с ним появилась Бренна и немного оттолкнула его в сторону. Она дрожала. Цвет лица был зеленоватым. Она перегнулась через перила.

Он схватил ее, раздраженный тем, что она сбежала из каюты, в которой он ее запер. Что за девчонка! Неужели она так и не поймет, что настало время подчиниться?

Она попыталась вырваться из его рук, но он держал ее крепко, и, в конце концов, ее вырвало прямо на него. Черт!

У нее морская болезнь. Она не собиралась бежать. С чувством омерзения Джеймс посмотрел на свою рубашку.

— П-прости, — сказала она, шмыгнув носом. — Я хотела за борт.

Она выглядела такой несчастной, что у него защемило сердце. Он даже злейшему врагу не пожелал бы морской болезни. Отвратительная штука.

Он с трудом удержался, чтобы не начать успокаивать ее и сказать, что через день-два морская болезнь пройдет. Но жалеть эту предательницу он ни в коем случае не будет. Этот путь вел к смерти. И к бесчестью.

— Как тебе удалось выбраться из каюты? Дверь была заперта.

Она достала из волос шпильку и протянула ему.

— Я научилась вскрывать замки, когда была в монастыре. Я больше не позволю тебе запирать меня.

Он начал с подозрением разглядывать шпильку.

— Почему ты раскрываешь свои секреты?

— Я не собираюсь от тебя сбегать. Я хочу, чтобы ты поверил, что я ушла из монастыря, чтобы найти тебя.

Ложь. Опять ложь.

Зарычав, он схватил ее за локоть и повел в каюту, чтобы снять рубашку и помыться.

— Если ты научилась открывать замки, тебе придется все время быть около меня.