Если женщина хочет… - Кэти Келли Страница 62

– Кевин! – воскликнул О'Риордан с облегчением, которое испытывает утопающий при виде спасательного круга. – Идите сюда и познакомьтесь с Вирджинией!

Кевин протянул руку, но не успел открыть рот, как Финтан продолжил речь, на удивление длинную для него:

– У вас очень много общего. Вирджиния учится играть в гольф, и она – единственная вдова на всю округу. А Кевин – вдовец. Надо же, какое совпадение!

Ясные карие глаза Вирджинии встретились с добрыми серыми глазами Кевина Бартона, и оба тут же рассмеялись.

– Вирджиния Коннелл, единственная вдова этого прихода и будущий игрок в гольф, – с улыбкой сказала Вирджиния, пожав ему руку, которая оказалась теплой и сильной.

– Кевин Бартон. Всегда к вашим услугам, – улыбнулся он. – Вдовец и тоже будущий игрок в гольф. Учусь уже давно. Говорят, первые тридцать лет – самые трудные.

Вирджиния снова рассмеялась.

– Финтан наверняка скажет вам, что самое трудное – это пер­вый урок. Не думаю, что я произвела на него сильное впечатле­ние.

– На Финтана никто не производит впечатления, – ответил Кевин. – Ему все лето приходится быть вежливым с посетителя­ми, а в остальное время он дает волю своему вздорному характе­ру, чтобы компенсировать даром потерянное время. Нельзя же быть вежливым всегда!

Они опять засмеялись, и Вирджиния вдруг почувствовала бла­годарность к Финтану. Едва ли ей было бы так легко с Кевином, если бы он представил их более церемонно.

– Как вам понравился первый урок? – спросил Кевин. Вирджиния состроила гримасу.

– Ужасно, – призналась она. – Мой муж Билл был заядлым игроком в гольф и хотел научить меня. Но я неизменно отказыва­лась. И теперь знаю почему. Потому что я безнадежна.

Кевин ободряюще улыбнулся:

– В первый раз так бывает со всеми. Мне понадобилось не­сколько лет, чтобы прилично ударить по мячу.

Беседа становилась все оживленнее. Оказалось, что Кевин знал прежних хозяев Килнагошелл-хауса – он несколько раз обедал там с женой Урсулой.

– Чудесное место. И хозяева были милые люди. Но постепенно возраст брал свое, и им стало трудно содержать такой большой дом.

– А ваша жена играла в гольф? – спросила Вирджиния.

– Да. Причем замечательно, – грустно ответил Кевин. – Мы, часто играли вместе.

Они разговаривали больше часа. Вирджиния выпила еще один бокал «Шардонне» и почувствовала приятное легкое опьянение. – Знаете, почему мне так легко с вами разговаривать? – вне­запно спросила она. – Потому что я могу говорить о муже и знаю, что вы меня поймете. Вы не попытались сменить тему, когда я сдуру упомянула о нем. Не стали бормотать: «Все там будем» и лихорадочно придумывать, что сказать еще. Это большое облег­чение. Сыновья боятся упоминать при мне имя отца, чтобы я не расстроилась. Только невестка понимает меня и говорит о Билле непринужденно.

Дома, в Дублине, она ни за что не сказала бы этого. Там она за­стегивалась на все пуговицы и пыталась быть прежней Вирджи­нией Коннелл, воспитанной, изящной и сдержанной.

– Понимаете, люди считают, что так лучше, – ответил Ке­вин. – Они не бесчувственные. Просто думают, что вы скорее излечитесь, если не будете говорить об умершем. Со мной проис­ходит то же самое. Никто йе желает слышать о том, что мы с Ур­сулой мечтали после выхода на пенсию совершить круиз. Они ду­мают, что это очень грустно и что я никогда не забуду свое горе, если буду продолжать говорить о ней.

– Мы тоже хотели отправиться в круиз, – тихо сказала Вирд­жиния. – Но это и в самом деле очень грустно. Думать о том, что ты собирался сделать, и знать, что не сделаешь этого никогда. Билл умер, и всем планам пришел конец. – У нее выступили сле­зы на глазах. – Нельзя отправиться в круиз в одиночку.

Ладонь Кевина легла на ее руку. Это прикосновение было доб­рым и успокаивающим.

– Но вы можете учиться гольфу, – сказал он. – А я с удоволь­ствием покажу вам окрестности. Конечно, Керри не Средизем­ное море, но мы что-нибудь придумаем. Двое старых друзей всег­да помогут друг другу.

– Но мы не старые друзья, – напомнила Вирджиния. Лицо Кевина осветила удивительно обаятельная улыбка.

– Я думаю, после этой беседы мы станем чертовски хороши­ми друзьями, – сказал он.

Когда Вирджиния пришла домой, на автоответчике было со­общение от Салли.

– Я позвонила только для того, чтобы узнать, как прошел урок, – сказал веселый голос невестки. – Я буду весь день дома, так что позвони мне, когда выпадет свободная минутка.

Вирджиния смотрела на телефон так, словно он обвинил ее в намерении бросить семью. Доминика, Лоренса и Джейми – их с Биллом. Господи, что она делает?! Болтает, флиртует… Да, флир­тует с мужчиной, хотя единственным мужчиной в ее жизни был Билл, а он умер!

Вирджиния скомкала принесенную с собой афишу клуба, где значился благотворительный женский турнир, а также приводи­лись часы работы стадиона. Как она могла весело и откровенно болтать с совершенно незнакомым человеком? Билл умер, и в мире больше не осталось радости. Смеяться и забыть о нем даже на минуту было изменой. Смеяться с другим мужчиной час с лиш­ним было чудовищной изменой!

Вирджиния села на нижнюю ступеньку большой резной лест­ницы Килнагошелл-хауса, закрыла лицо руками и заплакала.

На следующий день ей принесли записку.

«Позвоните мне, если хотите сыграть легкую партию в девять лунок. – Почерк у Кевина был крупный и разборчивый. Он со­общил свой номер и закончил словами: – Я не настаиваю. Позво­ните, если захочется».

Вирджиния не позвонила, а ночью ей приснился сон. Она ви­дела вдалеке Билла, но никак не могла до него добраться. Утром Вирджиния проснулась такой разбитой, словно накануне вско­пала огород. Чувство вины за вчерашнюю непринужденную бесе­ду с Кевином давило на грудь, как жернов. Чтобы искупить эту вину, она встала рано и пошла к восьмичасовой мессе, надеясь, что знакомые слова, сказанные подслеповатым отцом Мактигом, проникнут в ее душу и вернут прошлое. Однако после смерти Бил­ла месса перестала ей помогать. Она читала молитву механичес­ки, слова легко слетали с ее языка, но в них не было никакого смысла. Они не могли успокоить ее раньше и не помогали теперь.

Вирджиния вернулась домой разбитая и, пытаясь заглушить чувство вины, стала с остервенением выбрасывать барахло из сарая, стоявшего на заднем дворе. К середине дня она устала до изнеможения, и больше всего на свете ей хотелось провести ве­чер дома. Но она заранее обещала Мэри-Кейт и Дельфине схо­дить с ними во «Вдову», так что пришлось одеваться, подкраши­ваться и брать такси.

Киснуть на глазах у Мэри-Кейт было нельзя, поэтому Вирд­жиния выпила бокал вина и съела рыбный пирог, которым сла­вилась «Вдова».

– Желаю вам успешно освоить гольф, – сказала Дельфина, когда Вирджиния поведала им о своих приключениях.

– Значит, вы познакомились с Кевином Бартоном? Он всегда казался мне очень симпатичным мужчиной, – небрежно броси­ла Мэри-Кейт.