Влюбиться в звезду - Джулия Лэндон Страница 62

Одри задрожала – столько обещания было в этом прикосновении. Ей хотелось повернуться, кинуться к нему в объятия и ощутить успокаивающее тепло его тела. Но она не шелохнулась и не повернулась, а потом почувствовала, что он ушел, растворился во тьме, оставив ее одну.

Через миг со сцены выбежал Лукас. Он широко улыбался. Обняв Одри одной рукой, он смачно поцеловал ее в губы.

– Какой обалденный кайф! – воскликнул он и снова поцеловал Одри. – Чувствуешь, какая мощь? – задыхаясь, спросил он. – Передаю все тебе, крошка! Иди, порви их на кусочки!

– Хорошо, – ответила Одри и вывернулась из его объятий. Даже в темноте она заметила, что улыбка Лукаса слегка угасла.

– Я знаю, что ты сможешь, – произнес он немного прохладнее. – Пойду возьму пива, но я буду прямо здесь, когда ты начнешь петь.

Она кивнула, посмотрела ему вслед, увидела, как он остановился около бас-гитариста, положил руку ему на плечи и увлек за собой, что-то ему втолковывая. Одри продолжала смотреть Лукасу вслед, потому что не могла заставить себя повернуться и посмотреть в глаза Джеку. Она шала, что он где-то за спиной. Она его чувствовала.

Одри никогда так не чувствовала Лукаса, никогда за все то время, что они провели вместе.

– Готовы, мисс Лару? – прошептал один из ассистентов.

Готова ли она? Сейчас ей некуда бежать от этой неразберихи, только на сцену.

– Да, Джерри, я готова, – сказала Одри и пошла вслед за светом его фонарика вниз, к площадке, которая в клубах дыма поднимет ее наверх, на сцену.

Через полчаса Одри накинула на шею лямку от гитары, закрыла глаза и понадеялась, что хотя бы на время шоу на ее растревоженное сознание снизойдет покой.

Но сцена ее предала. Во всяком случае, в течение всего шоу мысли в голове продолжали бушевать. И то, что первая песня была про неверных парней, только ухудшило дело. Одри разозлилась – ей вовсе не требовалось напоминание. Она слишком сильно дергала гитарные струны и уронила подставку с микрофоном. Когда пришло время отложить гитару и начать танцевать, она кинулась и привычные движения, как львица, прыгая выше и размахивая ногами сильнее, чем обычно.

Толпа ревела.

Две следующие песни были гневными, с очень энергичными аккордами, и это вполне устраивало Одри. Но потом настала очередь ее старой баллады о неудачной любви, которую Одри пела под обычную шестиструнную гитару.

Ты говоришь, что любишь меня,

Но я больше не вижу, чтобы в твоих глазах отражалось сердце

От воспоминаний сердце больно стиснуло. Лукас действительно любил ее, когда она больше никому не была нужна.

Мои губы шевелятся,

Но слова уже не мои, у них привкус лжи.

Одри закрыла глаза, пытаясь думать о Джеке, гадая, стоит ли он там, за софитами, как делал это каждый вечер, чувствует ли силу ее слов? А Лукас?

К тому времени, как шоу подошло к концу, Одри была измучена, выжата как лимон, в ней не осталось ни единого чувства, тело казалось вялым после чрезмерных усилий, вложенных в выступление.

– Ну ты сегодня дала жару! – прокричал Тристан, убегая со сцены вместе с остальными танцорами.

Одри в последний раз поклонилась и прошла в темные кулисы. Аплодисменты оглушали. Баки, один из телохранителей, сиял, глядя на нее.

– Это было круто! – сказал он. – Ты еще никогда так здорово не пела.

– Спасибо, хитрюга, – слабо улыбнувшись, произнесла Одри.

– Нет, серьезно, – подтвердил Боб, администратор. – Это просто фантастика!

Тогда почему она чувствует себя совсем не фантастично? Толпа визжала. Через сцену Одри видела, как Лукас отчаянно машет рукой, подзывая к себе, и понимала, что нужно пойти, понимала, что нужно снова выйти на сцену и спеть на бис, пока публика окончательно не пришла в исступление, но не могла себя заставить. Она не хотела мы ходить на сцену и стоять там рядом с Лукасом. Ей это казалось лицемерным.

Толпа начала топать ногами. В этот момент администраторы обычно требовали, чтобы Одри шла на сцену.

– Почему ты не идешь? – с любопытством спросил Баки.

Одри посмотрела на Баки, потом на Лукаса там, вдалеке. Ей казалось, что от нерешительности ее почти парализовало. Ее спасло тепло сзади, из-за спины – рука Джека скользнула по ее бедру, его дыхание защекотало ухо.

– Они любят тебя, куколка. Иди туда и дай им то, чего они хотят. Сейчас ты должна думать только об этом.

И тогда Одри шевельнулась, вышла на сцену, взяла свою гитару у одного из музыкантов, услышала визги толпы, встала в пятно света от софитов. Свет бил прямо в лицо, и публику она видеть не могла, зато хорошо слышала и ощущала ее – толпа стала единым целым, живым существом, и ритм ее движения совпадал с ритмом ударов сердца Одри. Бас-гитарист заиграл мелодию, Одри взяла аккорд на своей гитаре, и толпа, как дикий зверь, притихла.

И пока она пела свою песню на бис, на сцену вышел Лукас, он делал это каждый вечер с того первого раза, который так поразил Одри. Лукас, играя на гитаре, вышел, улыбнулся и подмигнул ей, а потом протянул руку, вторя ее песне «Вне себя».

И в первый раз Одри сделала вид, что не замечает его протянутой руки, и отошла в другой конец сцены. Используя гитару, как щит, она пела залу и думала, где может быть Джек – сейчас, когда она поет «Я вне себя, когда ты не со мной, и вне себя, когда ты здесь», – и хотела его увидеть, и знала, что он рядом.

Выступление на бис закончилось, Одри и Лукас спустились на платформе вниз, под сцену. Лукас сжал ее в страстном объятии даже раньше, чем они скрылись от глаз зрителей. Платформа опускалась все ниже, но он не отпускал Одри, а, наоборот, начал ее лапать в темноте, пытаясь затащить глубже под сцену.

– Лукас! – сказала Одри, отталкивая его. – Прекрати! – Не обращая внимания на ее слова, он застонал. Одри запаниковала и сильно хлопнула его по рукам. – Прекрати!

Удивленный Лукас выпрямился.

– Что это еще за чертовщина? Я просто хочу любить тебя, крошка.

– Я не хочу, чтобы ты любил меня под сценой, как какую-нибудь шлюху! – воскликнула Одри, снова оттолкнув его.

– Ого! – присвистнул Лукас, подняв вверх руки. – Что, черт возьми, происходит, Одри? Мне казалось, тебе нравится, когда мы делаем это под сценой.

– Нет, мне не нравится, это тебе нравится. А я при этом чувствую себя…

– Ты должна чувствовать себя знойной штучкой, потому что так оно и есть, – сказал Лукас, протянув к ней руку раньше, чем она успела закончить свою мысль.

– Дешевкой! – отрезала Одри, снова отталкивая его руку. – Я при этом чувствую себя дешевкой. Это Кортни обжимается с парнями под сценой. Но не я.

– Черт побери! – злобно посмотрел на нее Лукас. – Ну, прости парня за то, что он попытался заняться любовью со своей девушкой.