Вопреки всему - Линда Тэйлор Страница 61

— Попробую еще раз, — вслух произнесла Оливия.

Когда мотор заработал снова, она убрала ногу, но уже не так поспешно. Нажала осторожно, отпустила и нажала снова. На лице у нее заиграла улыбка.

— Звук нормальный, да? — спросила она Шона.

Тот кивнул, не глядя на нее. Оливия ждала от него указаний, что делать дальше. Поскольку указаний не последовало, Оливия начала повторять про себя: «Выжимаю педаль сцепления и даю машине ход. Именно это я должна сделать. Я много лет видела, как это делается».

Медленно убрала ногу с педали акселератора. Мотор теперь работал ровно. Подняла левую ногу и старательно выжала педаль сцепления. Вдавила ее в пол. Именно об этом Боб говорил Рейчел, когда учил ее водить. Прямо в пол. Оливия протянула левую руку к рычагу коробки передач. Теперь, когда мотор работал ровно, можно было расслабиться. Оливия перевела дыхание и включила первую скорость.

Она сидела молча и словно вросла в сиденье. Автопарк был по-прежнему пустынен. Желтые фонари заливали светом застывший посреди обширной бетонированной площадки «форд-эскорт». Шон что-то прошептал, но Оливия не расслышала его.

— Что? — спросила она тоже почему-то шепотом.

— Ручной тормоз, — повторил он хрипло.

— Ах да. Ручной тормоз. Конечно.

Она отпустила тормоз и снова пригнулась к рулю. Машина не сдвинулась с места. Бетонированная площадка была совершенно ровной. Мотор гудел. Левая нога Оливии прилипла к полу, обеими руками она стиснула баранку. Правая нога поблуждала над педалями и зависла над педалью акселератора.

— Готовы? — прошелестел Шон уголком рта.

— Думаю, да.

Они ждали. Шон молчал. Оливия молчала. Она была не в состоянии ни говорить, ни двигаться. Напряженно думала, что надлежит делать дальше, мысленно привела все в порядок и начала думать снова.

— Оливия?

— Да?

— Мы не сдвинемся с места, пока вы не уберете ногу с рычага коробки передач. Намерены вы сделать это?

— Не уверена.

К чести Шона, он не вздыхал и не брюзжал. Он просто сидел спокойно и словно бы думал о чем-то постороннем.

— Управление машиной — это как жизнь, но только жизнь, заключенная в механизм, если вам понятно, что я имею в виду, — заговорил наконец он. — Вы должны решить, какая машина вам нужна, где вы хотите в нее сесть и как скоро попасть туда. Но самое главное, вы должны в глубине души понимать, хотите ли быть пассажиром или человеком, который держит руль. Я имею в виду, хотите ли вы, чтобы вас везли, или предпочитаете рулить сами.

Оливия, не разгибаясь, скосила на него глаза. Шон по-прежнему смотрел на логотип, словно тот представлял для него немалый интерес. К ней вернулось самообладание.

Она убрала — очень медленно и постепенно — левую ногу с рычага коробки передач. На этот раз машина ожила. Оливия в панике снова вжала педаль в пол. Сделала несколько коротких вдохов и выдохов, чтобы стимулировать себя.

— На этот раз получится.

Все ее движения стали более легкими, как бы невесомыми. Почувствовав, что мотор заработал, Оливия нажала на акселератор. Машина двинулась вперед.

— О Господи, я это сделала. Слышите, Шон? Мы едем!

Оливия сосредоточилась. Она не может допустить, чтобы машина остановилась, иначе Шон решит, что она идиотка. Она будет ее удерживать в движении сколько сможет.

Оливия изо всех сил сжимала руль, машина, фырча, катилась по бетону, а рекламный логотип приближался со сверхъестественной быстротой.

— Это фантастично!

— О’кей, теперь надо вывернуть руль.

— Я еду. Я правлю. Почему я не могла делать это раньше?

Каменная бровка автопарка показалась в свете фонарей.

— Нам нужно повернуть, — сказал Шон Оливии, обхватившей баранку. — Оливия!

— Повернуть руль. Я сейчас поверну руль.

Она крутанула его до отказа. Машина резко свернула в сторону и покатила прямо на бетонный столб.

— Тормоз, Оливия! Тормоз! Уберите ногу с акселератора и жмите на тормоз!

Бетонный столб вдруг вырос прямо перед ними. У Оливии пересохло в горле. Руки словно примерзли к рулю. Ноги отнялись. Шон перегнулся через нее и отобрал рулевое колесо. Взвизгнули шины.

— Уберите ноги! Поднимите их вверх!

— Я не могу двигаться.

— Можете!

— Не могу.

— Ради Бога, Оливия! — Голос Шона утратил всю свою ласковую убедительность и превратился в рев. — Не будьте размазней и управляйте машиной! Вы же именно этого хотели!

Ноги Оливии взлетели вверх. Машина снова выкатилась в центр площадки. Невероятная вспышка темперамента Шона словно промыла Оливии мозги. Она вспомнила, как снизить скорость. Она выжала тормоз, машина резко остановилась, Оливию и Шона бросило вперед. Мотор еще работал, но Оливия дотянулась до рычага коробки скоростей и перевела его в нейтральное положение. Рывком установила ручной тормоз, щелкнув при этом точно так, как делал Боб, когда был в плохом настроении. Потом она откинулась на спинку сиденья и разгневанно уставилась на Шона.

— Как вы смели назвать меня размазней? Вы меня едва знаете.

Она услышала в ответ глубокий вздох Шона. Потом он повернулся к ней, и Оливия увидела, что он улыбается, мало того, ухмыляется во весь рот.

— Вы смеетесь надо мной, — надулась Оливия.

— Ни в малейшей степени. — Он рассмеялся.

— Еще что скажете! Смеетесь во весь рот.

Шон запрокинул голову, вперил глаза в потолок машины и громко расхохотался. Он хохотал неудержимо, и Оливия заулыбалась. Удержаться было невозможно. У Шона был на редкость заразительный смех.

— Оставалось нам немного, чтоб войти в долину Смерти! — продекламировал он.

— Я вела машину, правда?

— Вели, — согласился Шон, опуская на Оливию глаза.

— И я не заглушила мотор.

— Нет, не заглушили.

— Это потому, что вы на меня накричали. Вы знали, что, если назовете меня размазней, я мотор не заглушу. Верно? — Она шутя хлопнула его по руке. — Ведь вы это знали, да?

Теперь уже она не могла удержаться от смеха. Торжественно опустила руки на рулевое колесо.

— Боб, ты меня видишь? Я это умею. Я не безнадежна. Я не сумка для покупок. Рейчел? Луиза? Я вела машину! Я вела эту клятую машину!

— Блестяще, Оливия. Сегодня вечером вы превзошли саму себя.

— Да.

Оливия перестала смеяться и бросила взгляд на окружающую их пустынную местность. Плоское, открытое пространство и большие пустые здания, зависящие от людей, которые явятся и дадут им жизнь. Но она не похожа на эти здания и не ожидает, когда другие люди дадут ей жизнь. Она была такой, в прошлом. Тогда она всегда оставалась солидным, неподвижным предметом, возле которого вставали на якорь предметы подвижные. Теперь она и сама в движении. Оливия снова улыбнулась уверенной улыбкой человека, который знает, что выбранный им путь верен.