Любовь наотмашь - Алиса Корсак Страница 61

Она разваливалась на кусочки, прямо на глазах у своих бесчисленных отражений: от невыносимой головной боли, от тошноты, от страшной правды.

Ее держали в той самой «зеркальной комнате». Из обстановки – только рваный тюфяк, пластиковая бутыль с водой, жестяная миска и ржавое ведро. С этим можно было бы мириться, если бы не свет. Что-то случилось со светом – лампочка под зеркальным потолком теперь все время мигала, и от этого мигания хотелось выть и рвать на себе волосы. Импульсы света проникали даже сквозь плотно закрытые веки, входили в резонанс с пульсирующей в затылке болью, разрывали черепную коробку изнутри.

В первый день Алиса думала, что непременно сойдет с ума, а потом все стало не важно, даже ненавистная лампочка. Наверное, у нее что-то с головой. Она слышала, как Мелиса кричала на Ольгерда за то, что он не рассчитал силу удара…

…Тошнота накатывала липкой волной, иногда доползти до ведра не было ни сил, ни времени, и ее рвало прямо на пол. Становилось легче, но ненадолго. Приходила Мелиса, швыряла ей полотенце – полотенцем можно было вытереть лицо, а можно было протереть пол. Мелисе было все равно, ей – тоже…

Несколько раз ей устраивали допрос. На нее орали: сначала Мелиса, потом Ольгерд, требовали, чтобы она назвала номер банковского счета, а она молчала. И не из-за тупого упрямства, как они думали, она просто не могла вспомнить. Может быть, если бы они отключили этот проклятый свет и оставили ее в покое…

Через день, а может быть, через два – в своем Зазеркалье она сбилась со счета, – стало чуть полегче. Она научилась ускользать. Там, куда она ускользала, было хорошо, там была Зинон. Зинон гладила ее по волосам и обещала, что скоро все закончится. Алиса и сама знала, что скоро все закончится. Скоро она умрет. Она уже не боится. Там, где сейчас Зинон, ей будет хорошо. Вот только Клим… Она умрет, а он будет продолжать считать ее расчетливой стервой. Если бы у нее был шанс, она бы сказала ему… Что?… Трудно сформулировать… Да и неважно, чтобы она ему сказала, шанса нет, и надежды тоже нет…

Может быть, ей позволят присматривать за ним? Так, как Зинон сейчас присматривает за ней самой…

Времени осталось мало, теперь она это точно знала. Приходили Мелиса и Ольгерд. Они остригли ей волосы, коротко, очень коротко. А потом… она не помнила, что было потом – она ускользнула. А когда вернулась, поняла страшную правду – зеркала ее ненавидят, зеркала издеваются над ней. Они отражают не ее, а Мелису.

Это же у Мелисы волосы короткие и белые – цвет «нордический блонд», – а она никогда не любила белые волосы…

– Не любила – полюбила, – отозвались отражения, – ты теперь – она…

* * *

Виталик запросто мог увязаться следом, поэтому Клим время от времени посматривал в зеркальце заднего вида, выискивал желтую машинку. К счастью, у мальчишки хватило здравого смысла оставить его в покое.

Перед офисом «Ализи» стояла машина Алисы, он хорошо запомнил эту компактную черную «Мазду». Значит, самозванка на месте – это хорошо. Теперь дай бог терпения дождаться, когда она выйдет из офиса.

Ждать долго не пришлось. Не прошло и двадцати минут, как из дверей офиса выпорхнула Алиса. Черт, не Алиса, а Мелиса, хотя поверить в такое невероятное сходство было очень тяжело. Мелиса уселась в «Мазду», ловко, даже лихо вывела машину на проезжую часть. Клим двинулся следом.

По городу Мелиса ехала еще относительно аккуратно, да и не больно-то разгонишься в извечных столичных заторах, а вот за городом… За городом черная «Мазда» словно с цепи сорвалась, Клим едва ее не упустил. Нельзя расслабляться, с этими девицами, наследницами печенежских ханов, всегда нужно держать ухо востро.

По мере удаления от Москвы движение стало менее интенсивным, пришлось сбавить скорость, поотстать маленько. Пока что маршрут был Климу знаком: Мелиса ехала к его дачному поселку.

Он не ошибся: чуть не доезжая до поселка, «Мазда» свернула на проселочную дорогу. Клим знал, куда ведет эта дорога – метров через четыреста начнутся новостройки. Очень скоро «Лексус» пришлось бросить на обочине, слишком уж он стал приметен в этой глуши. Жалко, конечно – еще сопрут, чего доброго, – но времени в обрез, и так придется последнюю двухсотметровку бегом бежать.

Он и побежал, чертыхаясь и костеря на чем свет стоит свое пристрастие к сигаретам. Ведь молодой же еще мужик, а дыхалка совсем ни к черту. Надо завязывать с курением…

Черная «Мазда» стояла у дальнего коттеджа. В машине – никого, значит, Мелиса уже в доме. Она так торопилась, что не закрыла за собой калитку. Это хорошо, потому что трехметровый забор он бы не одолел. Клим с секунду постоял в раздумьях, потом решительно толкнул калитку. Во дворе валялся строительный мусор, но самих строителей видно не было. Может, они в доме?

Дом встретил его запахом известки и тишиной. Куда она подевалась? Сквозь землю, что ли, провалилась?

– А ты упрямый, – послышался за спиной голос Алисы. Или Мелисы?

Клим обернулся. Скорее всего, это Мелиса – Алиса не стала бы целиться в него из пистолета…

– А ты бесшумно двигаешься, Мелиса. – Он усмехнулся. Вообще-то, ему было не до веселья – у девчонки был очень решительный вид, – но не станешь же теперь биться в истерике? В конце концов, он же мужик.

– Все-таки докопался. – Девчонка вздохнула, как ему показалось, разочарованно. – А как именно догадался? Утоли мое любопытство.

– У Алисы на пояснице что-то вроде родимого пятна, а у тебя его нет.

Она кивнула, сказала:

– Это след от ожога, давний, еще с детства. Я вот чего понять не могу – ладно сестрица, с ней у тебя были романтические отношения. – Она усмехнулась. – Но где ты увидел мою поясницу?

– В больнице, когда ты собирала с пола цветы.

– Черт! – Ствол дрогнул, Клим напрягся – если эта гарпия случайно нажмет на курок, ему конец.

– Обидно, – сказала она доверительным шепотом. – Проколоться на такой ерунде!

– Ты прокололась не только на этом. – Клим старался не смотреть в черный зрачок пистолета. – Ты не узнала Диану.

– Эту девчонку с ожогами? – Мелиса недовольно поморщилась.

– Да, и эта девчонка сказала, что тебя словно подменили. Где твоя сестра?

– Ты о Мелисе? – Самозванка озорно улыбнулась. – У моей непутевой сестрички есть очень дурная привычка – лихачить за рулем! Сегодня она выпьет пару коктейлей и сядет нетрезвой за руль. Здесь есть очень опасное место: узкая дорога, глубокий овраг и никаких ограждений. Думаю, до дна оврага она живой не долетит.

Эта дрянь говорила об Алисе в будущем времени! Значит, Алиса еще жива…

– Где она?

– А зачем тебе? Хочешь попрощаться? Сказать последнее «прости»? – Ярко-алые губы скривились в презрительной улыбке. – Рада бы тебе помочь, но ничего не выйдет. В последнее время она не выходит из отключки, Ольгерд слегка переусердствовал, когда пытался ее усмирить.