Девушка из бара - Линда Френсис Ли Страница 61

Бобби подошел к ней сзади и положил руки на ее плечи.

– Пойди и поговори с ней. Неплохо было бы позволить ей взрослеть.

– Я не хочу, чтобы моя дочь страдала.

– У тебя был плохой опыт. Но это не значит, что такое случается со всеми. Большинству людей удается избежать такой душевной травмы, как у тебя.

Лейси медленно повернулась к нему.

– Или такой, как у тебя.

Бобби стиснул челюсти, его взгляд остекленел. Затем он глубоко вздохнул и сказал:

– Речь не обо мне, а о Робин. Пойди к ней. И оставайся здесь, «У Бобби», где тебе хорошо работается. Нельзя вечно бегать, Лейси. Ведь в конце концов не останется мест, где ты сможешь спрятаться.

Робин сидела за кухонным столом. Перед ней стояли чашка с молоком и тарелка с печеньем. Она выглядела юной и очаровательной в футболке, которая была ей велика, носках и кроссовках и такой родной, что у Лейси защемило сердце. Ей хотелось только одного: обхватить руками свое дитя и бежать, бежать куда-нибудь, где никто их не знает и где не будет никого, кроме них.

Но это было бы неправильно.

Как сказал Бобби, ей нужно прекратить бегать.

– Эй, – обратилась она к дочери.

Робин резко повернулась к ней. Ее заплаканное лицо было несчастным.

– Как ты могла это сделать?

Лейси подошла к ней. Ей вдруг захотелось, чтобы Бобби был рядом. Как могло получиться, что футболист оказался более проницательным, чем она, несмотря на то что у нее почти шестнадцатилетний материнский опыт?

Видимо, это потому, что его взгляд на ситуацию не затуманен любовью, не говоря уже о том, что это не его дочь должна столкнуться с миром секса и парней. Он мог позволить себе быть объективным. Но для матери объективность – непозволительная роскошь, особенно когда дело касается единственной и горячо любимой дочери.

– Я была застигнута врасплох, – тихо пояснила она, стараясь придать голосу сердечные нотки и сожаление.

– И это все, что ты можешь сказать в оправдание своего хамства? – парировала Робин.

– Робин, – остановила ее Лейси. – Знаю, ты злишься на меня, но я все еще твоя мать.

Девочка сложила руки на груди и всхлипнула.

– Ты должна была сказать мне о Кайле прежде, чем он объявился как снег на голову.

– Кайл вполне взрослый и привык сам улаживать проблемы.

Лейси слишком хорошо помнила, что и она своего парня считала самым умным, самым рассудительным на свете. По крайней мере до тех пор, пока не сказала ему о своей беременности, на что он ответил, что отец, наверное, не он, а кто-то другой.

Лейси отогнала воспоминания.

– Я верю, что Кайл вполне взрослый. Но ты ведь помнишь, что я говорила тебе о свиданиях?

– Да, что я должна подождать, пока мне не будет шестнадцать! Я знаю! Ты вбивала мне это в голову с двенадцати лет. И я ждала. Я ни с кем не встречалась, хотя большинство девочек начинают ходить с парнями с четырнадцати.

– Скороспелые девочки, – уточнила Лейси.

– Неправда. Но не в этом дело. Я-то прошу разрешения сходить на школьный бал, а к тому времени мне уже будет шестнадцать!

Как же она так промахнулась с возрастом и не установила семнадцатилетнего барьера? Но тогда и до шестнадцати было еще далеко.

– Давай договоримся, – предложила Лейси, дернув плечами, как подросток. – Я научу тебя водить машину, если ты оставишь его.

– Ну мама!

– Ладно, ладно. Должна же я была попытаться.

– Значит ли это, что мне можно пойти?

Лейси вздохнула.

– Это же не конец света, – заметила Робин.

– Ты уверена?

Ответом был стон.

– Хорошо, – неохотно сказала Лейси. – Ты можешь пойти.

Робин вскочила со стула и, визжа, принялась скакать в каком-то диком танце.

– Но ты должна вернуться домой пораньше.

– Без проблем.

– И платье не вызывающее.

– Хорошо, – кивнула Робин, продолжая танцевать.

Потом она остановилась и взяла мать за руки.

– Я хорошая девочка, мам. Не беспокойся обо мне.

Лейси улыбнулась от остроты нахлынувших чувств.

– Я знаю это, радость моя.

Она крепко обняла дочь, но Робин не выдержала долгих объятий и, выскользнув из них, отправилась, танцуя, в свою комнату.

Лейси смотрела ей вслед, шепча про себя: «Только без секса, без секса, без секса», – как будто эти слова могли каким-то образом послужить заклятием, способным уберечь ее дочь от ошибок, которые сама она совершила в ее возрасте.

Перегнувшись через стол, Лейси взяла печенье и окунула его в молоко. До бала оставалось еще около месяца. Кто знает, что произойдет за это время? Ведь может так случиться, что Кайл Уокер надоест ее дочери, и тогда она откажется от свидания.

Лейси рассмеялась. Разве ей надоедает Бобби Макинтайр со своей обезоруживающей улыбкой и порочной привлекательностью?