Темные огни. В 2 книгах. Книга 1. Джинни - Розмари Роджерс Страница 61

Ну зачем, зачем он коснулся ее? Джинни выскользнула из его рук и, подойдя к большому зеркалу, принялась небрежно поправлять рассыпавшиеся волосы.

— Мне почему-то кажется, что усердие, с которым вы занимаетесь своей прической, требует немедленной награды. — Казалось, он хотел побольнее уколоть ее. Но его невероятное предложение выглядело вполне серьезным. Как же это взбрело ему в голову?

Джинни никак не могла найти ответа. Только одно приходило ей в голову, но об этом она старалась не думать… Господи, неужели это возможно, или… или она просто хватается за соломинку. А вдруг Стив все еще продолжает любить ее, хоть и не желает в этом признаться? И не признается, пока не сочтет, что отомстил ей.

Но почему тогда Стив так спокойно отнесся к ее замужеству? Ведь он всегда ревновал ее до безумия. Нет, если бы он любил ее по-настоящему, то обязательно выкрал бы и увез куда-нибудь!

Однако Стив, несомненно, хотел ее — и даже сам признавался в этом.

Вечером Джинни была рассеянна и задумчива. Иван выдал ей порошок, чтобы у Черникова она выглядела «поживее».

— Ну разве можно сравнить тебя с экзотической и воодушевленной сеньоритой Санчес? Ну же, моя дорогая! Уж не хочешь ли ты показать старому графу, что несчастлива? Мы не так давно женаты, и скучать тебе не пристало. Я никогда не скучаю в твоем обществе — ты по-прежнему возбуждаешь меня, как и в самом начале!

Князь говорил, не спуская с нее своих прозрачных изучающих глаз. Каждое его слово было ложью. Джинни давно уже не сомневалась, что князь добивался ее руки, движимый отнюдь не страстью и любовью. У него были для этого свои причины.

«Как странно, что я изменяю Ивану именно со Стивом», — думала Джинни, сидя в экипаже, который направлялся по залитым светом улицам Сан-Франциско к холостяцкой квартире графа Черникова. Приняв лекарство, Джинни чувствовала покой и умиротворение. Все было бы не так уж плохо, если бы рядом с ней не сидела Консепсьон. Да, вряд ли они с Консепсьон когда-нибудь помирятся, но что из этого? Стив хотел именно ее, Джинни, несмотря на всю свою злость и припадки ярости. Он ведь рисковал жизнью, оставаясь в Сан-Франциско, где его могли в любой момент узнать. Он даже отвез ее и Консепсьон в дом сенатора и отправился присмотреть за лошадьми после того, как помог им выбраться из экипажа.

К тому времени Соня тоже вернулась, совершив обычные визиты. От нее не ускользнуло, что девушек доставил домой не Рыжеусый.

— Минуту назад я видела его, и он показался мне брюнетом.

— Да, это чернобородый, по прозвищу Пират. Он куда более отчаянный парень, чем Рыжеусый. Оказалось, что у того свободный вечер, — беззаботно объяснила Консепсьон. — Помимо всего прочего, он присматривает за домом.

— Возможно, я видела его раньше. Мне показалась знакомой его походка.

Чтобы заставить мачеху замолчать, Джинни принялась восхищенно расписывать дом мистера Мердока. К тому времени у нее сильно разболелась голова и она с трудом говорила.

Вероятно, Соня заметила это.

— По-моему, тебе необходимо отдохнуть, дорогая. Ты неважно выглядишь. Иди к себе и приляг хоть на часок! Твой муж еще не приехал, так что время у тебя есть.

Да, ложь и страх, всегдашние спутники ее теперешней жизни, постоянно преследовали Джинни. Стив так и не дотронулся до нее. Оставив ее одну в большой комнате, он отправился искать Консепсьон. Та появилась через несколько минут, облизывая покрасневшие, уже припухшие губы, которые явно только что целовали.

— Нет времени заниматься прической, — бросила она. Когда Джинни и Консепсьон оставались наедине, та всегда говорила с ней дерзко, не выбирая выражений. — Ветер все равно растреплет волосы, так что поторапливайся, Эстебан ждет. — Она посмотрела на кровать, а потом на Джинни. — Так у вас ничего не было, — расхохоталась она. — Вы только ругались — и все! Кстати, уверяю тебя, Эстебан не из тех мужчин, которые умеют прощать. Поэтому держись мужа, если желаешь себе добра.

Интересно, что знает Консепсьон об их странных отношениях с князем Саркановым.

Вечером мексиканка была в прекрасном настроении. Она шутила и кокетничала, так что даже граф Черников пару раз улыбнулся ей. Пока Консепсьон развлекала старика, князь Иван разыгрывал роль любящего мужа — он то наматывал на палец локон Джинни, то гладил ее обнаженное плечо.

— Итак, вы пока не собираетесь в Россию?

— Не судите строго Вирджинию, — заметил князь Иван. — Ведь она совсем недавно встретилась со своей семьей. Притом ей нравится шум и блеск Сан-Франциско, не так ли, любовь моя? Мне бы не хотелось принуждать ее к чему бы то ни было.

— Неужели? — удивилась Консепсьон. — А мне казалось, княгиня, что вы жаждете поскорее увидеть Россию. Я, например, жду не дождусь, когда взойду на борт корабля. Сэм обещает в ближайшее время взять меня с собой в Испанию.

— Я отплываю через две недели. — Граф Черников взглянул на Джинни, а затем вопросительно посмотрел на князя. — Так что если у вас изменятся планы…

— Можешь ли ты изменить решение, дорогая? Ведь мы приняли приглашения на два месяца вперед! Тебе следовало бы сообщить мне об этом заранее, ведь ты знаешь, как я жажду увидеть Россию и показать ее тебе.

Джинни беззаботно пожала плечами:

— Ну конечно же, я мечтаю увидеть Россию. Но в Сан-Франциско осталось до отъезда еще столько дел! Нет, я, как и все женщины, привыкла все откладывать со дня на день…

«А ведь она лжет», — подумал граф. Но почему? Он раздумывал над этим, ничем не выражая своего недоумения.

Джинни почти не участвовала в общем разговоре. Решив отложить отъезд, она думала только о Стиве. Захочет ли он встретиться с ней снова? Серьезно ли его предложение? Возможно, это повлечет за собой лишь новые унижения…

Прощаясь, граф Черников поцеловал холодную руку Джинни.

— Помните — если вы вдруг перемените свое решение… — Он посмотрел ей в глаза: — Надеюсь еще раз увидеть вас перед отъездом. Уделите внимание старику. Думаю, что и князь Иван не откажет мне в этом.

На улице было тепло; над ними мерцали звезды.

— Но еще так рано! — воскликнула Консепсьон. — Неужели мы вернемся сейчас? Как было бы славно прокатиться к океану!

Князь Иван промолчал, хотя обычно вел себя с Консепсьон очень любезно. При свете фонаря Джинни заметила, что князь чем-то озабочен.

— В другой раз, пожалуй, хотя мне неприятно отказывать такой очаровательной даме. К сожалению, у меня назначена встреча, которую я не могу отменить.

Он посадил дам в экипаж и сказал кучеру:

— Мы возвращаемся!

Вдруг одна из лошадей фыркнула и подалась назад. Именно поведение лошади, как впоследствии решила Джинни, предупредило князя об опасности.

Из темноты неподалеку от того места, где стоял экипаж, вышел мужчина и побежал к ним. Услышав сдавленный крик Консепсьон, Джинни тоже заметила незнакомца. У него за спиной моталась длинная коса, а на лице застыла странная улыбка. На незнакомце была черная мешковатая одежда, какую обыкновенно носят китайцы, живущие в Сан-Франциско.