V-8: право на свободу - Алекс Хилл Страница 61

— Ты не такая, как они. Ты боролась за свободу. Одна против всех. И ты победила. А теперь тебе нужен отдых: хороший сон, вкусная еда и покой.

Дрожь бежит вверх по рукам, потому что я не представляю, что буду делать, если Дэниел попросит меня уйти:

— И ты.

— Разумеется, моя девочка. Это даже не обсуждается.

Вхожу в квартиру Дэниела и слабо улыбаюсь.

Дом…

Место, которого у меня никогда не было, а теперь есть. Я много раз в книгах встречала фразу: «Дом — это не здание, а люди, которые тебя любят и ждут». Это правда. На все сто процентов. Ведь я чувствую себя в уютной безопасности не из-за того, где я, а из-за того, кто со мной.

— Ты голодна? Можешь принять душ, а я пока приготовлю тебе что-нибудь.

Подхожу к своему мужчине и касаюсь пальцами его щек, желая смахнуть налет беспокойства и напряжения. Всматриваюсь в голубые глаза, и такое чувство, что отрываюсь от земли:

— Не я стала твоим подарком, Дэниел. Ты — моим.

Поднимаюсь на носочки и целую улыбку на любимых губах.

— Сейчас вернусь. Я бы съела слона, — усмехаюсь, ощущая на душе небывалую легкость.

— Не думаю, что их можно есть, — ухмыляется в ответ Дэниел.

Отступаю назад и поднимаюсь вверх по лестнице. Фраза о слонах напоминает об одной маленькой девочке и о том, что у меня, оказывается, есть родственники, но я подумаю об этом немного позже.

От ароматов, доносящихся с кухни, текут слюнки, но стоит войти в комнату, как я забываю о голоде в ту же секунду. Дэниел стоит у плиты и мешает что-то в большой сковороде. На нем только брюки, свитер висит на ближайшем стуле.

Отбрасываю страх и сомнения, но на этот раз не для героического выпада и не для того, чтобы спасти свою жизнь. Все куда проще и гораздо приятнее. Я не кукла. Я могу это сделать. Подхожу ближе и обнимаю Дэниела, прижимаясь щекой к теплой коже.

— Уже почти все готово, — говорит он.

Провожу губами по выступающей косточке лопатки, ладонями поглаживаю крепкий пресс. Во мне просыпается жажда и голод одновременно, но еда и вода их не утолят. Нужны чувства, эмоции, ощущения. Все это может дать только Дэниел.

— Что ты делаешь? — хрипло спрашивает он.

— А на что это похоже?

— Где ты набралась этих фразочек?

— А где ты научился так много болтать?

Руки все ниже. Чувствую напряженную плоть под тканью брюк, и больше не хочу ждать. Дэниел круто разворачивается и подхватывает меня на руки. Полотенце падает на пол. Чувствую прохладную поверхность стола ягодицами и обжигающее дыхание напротив губ.

Поцелуй полный страсти кружит голову. Расстегиваю молнию на его брюках, желая избавиться от преград. Цепляюсь за его плечи и принимаю наслаждение и очищение. Отдаю всю себя.

Я так скучала по нему. Скучала, по чувству принадлежности. Не больному, не извращенному, а добровольному и правильному. Я ему доверяю. Знаю, что он никогда меня не обидит и не сделает ничего плохого, а только… Только поднимет на вершину счастья. Прямо, как сейчас.

В глазах пляшут искорки. Мои стоны, его тяжелое дыхание. Теряю себя на несколько секунд. Нет контроля. Нет ничего. Чистое удовольствие. Дэниел ловит меня на подлете к земле и не дает разбиться. Баюкает в руках, прижимая крепче:

— Кажется, все сгорело.

— Я слышала, что можно заказать пиццу.

— Я люблю тебя, Ви. Ты и представить себе не можешь, что значишь для меня.

— Меня зовут Стефани. Стефани Диксон.

Дэниел отклоняется и смотрит так, будто видит впервые. Может быть, сейчас не самый подходящий момент, но я хочу, чтобы он узнал настоящую меня.

— Я кузина Кэтрин, Дэниел. Наши матери сестры близнецы. Вот почему мы с ней так похожи.

Ожидаю бурной реакции или тихого ошеломления, но ничего подобного не происходит. Он все также сосредоточен и спокоен.

— Ты это знаешь?

— Мы с Ричардом не были уверены. Он хотел рассказать мне о своей догадке раньше, но я не стал слушать.

— Это правда. Мои родители погибли в автокатастрофе, а меня назвали мертвой и отправили в пансион.

Дэниел задумчиво отводит взгляд, а после возвращается к моим глазам и молчит.

— Что ты об этом думаешь? Я в родстве с…

— Считаешь, что это все меняет?

— Не знаю, поэтому и спросила.

— Нет, Ви… То есть, Стефани. Извини. Мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Это ничего не меняет. Я хочу быть с тобой, все остальное для меня не важно, но… Что об этом думаешь ты? Родственники. Ты бы хотела встретиться с ними? Познакомиться?

Легкий ступор путает мысли. У меня пока нет ответа на этот вопрос. Сомнения кружат в голове. А стоит ли? Захотят ли они встретиться со мной? Примут ли меня или отрекутся?

— Сделаем так, — решительно заявляет Дэниел. — Сначала мы восстановим твои документы и переживем первую волну разбирательств и судов, а потом уже ты решишь.

— Да, Дэниел.

— Ты всегда будешь со мной так легко соглашаться? — произносит он, прищуривая один глаз.

— Нет, — мотаю головой и тихо смеюсь.