Я тебя не помню - Слава Доронина Страница 61

Надя

Пока мы поднимались на лифте на пятый этаж в палату, где лежала Лида, у меня перед глазами все время стояла ее красивое личико. Максим перекинул мне вчера на телефон ее фотографию, а я засмотрела ту до дыр. Мне всю ночь снилось, как я беру малышку на руки, прижимаю к себе… Проснулась вся в слезах и поняла, что не могу больше ждать. Если не увижу ее, так и буду изводить себя навязчивыми мыслями.

— Мама, а она долго будет лежать в больнице? — спросила Дина, когда мы остановились у двери в палату.

— Не знаю, моя хорошая, — я мельком посмотрела на Максима.

Он выглядел недовольным и встревоженным. Ему не нравилось, что я ушла из клиники? Переживал за мое состояние? Но сейчас я должна быть рядом с Лидой. Ни бабушка, ни он, ни Наташа, а я. Ее мама.

Мы вошли в палату. Ноги меня почему-то не слушались. А когда я заметила в углу детскую кроватку, два монитора и много медицинского оборудования, стоящего рядом с ней, у меня перехватило дыхание и сильно зашумело в ушах.

— Это необходимо. Не пугайся. Она чувствует себя хорошо, — сказал Максим, увидев, как я побледнела.

— Добрый вечер, — едва шевеля губами, я поздоровалась с Валентиной Петровной и на ватных ногах приблизилась к кроватке.

Лида не спала, играла с куклой и не обращала на нас внимания. Со стороны она походила на хрупкую и изящную фарфоровую статуэтку.

— Привет, — малышка подняла светлую головку и посмотрела на меня бездонными голубыми глазами, а я схватилась руками за край кроватки.

Мое сердце замерло.

Как же она была похожа на Максима разрезом глаз и пухлыми губами. Я проморгалась, чтобы не заплакать и наклонилась к Лиде. Взяла малышку на руки, а она нахмурилась, наблюдая за мной настороженным взглядом. Мы рассматривали друг друга несколько секунд, а потом я не удержалась: прижала девочку к себе и крепко обняла. Втянула запах ее волос и поняла, что не хочу выпускать ее из рук. Хочу всегда быть рядом с ней и не позволю никакой болезни отнять у меня эту важную и нужную частичку моей жизни. Никому больше не позволю этого сделать.

Весь мир замер в это мгновение. Я вдыхала ее запах, чувствовала тепло маленького тельца и не могла поверить в свое счастье. Моя дочь…

— Я тоже хочу, Максим. Мама, дай посмотреть на сестренку и потрогать ее за ручку. Пожалуйста!

— Только недолго, — раздался голос Валентины Петровны. — Ей сейчас нежелательно много контактов и эмоций. У нее скоро операция.

— Мы чуть-чуть, — пропищала Дина и широко улыбнулась своей фирменной улыбкой.

Девочки долго рассматривали друг друга, а потом Лида заплакала и потянула руки к Валентине Петровне.

— Ничего. Она привыкнет, — по-доброму сказала она. — Дети чувствуют любовь и ласку, — женщина взяла Лиду на руки и опустила глаза к Дине. — А ты у нас значит сестричка?

— Да. Меня Диной зовут. А вы бабушка Лиды?

— Получается, и твоя тоже раз вы сестрички? Бабушка Валя я. Запомнила? — Дина обняла меня руками за ноги и засмущалась.

Я не могла отвести глаз от девочек. Такие они были красивые. Как куколки. И обе — мои.

— Все нормально? — Максим погладил меня по щеке.

Боль от осознания, что столько лет меня не было рядом с Лидой, когда я была ей так необходима, душила меня, но я изо всех сил старалась спрятать ее поглубже, не иначе от этих мыслей можно было сойти с ума.

— Да, — тихо отозвалась я. — Все хорошо.

Лида успокоилась и Валентина Петровна посадила ее в кроватку. Я присела на стул рядом и попыталась увлечь девочку игрушкой. Она проявляла интерес абсолютно ко всему. Была очень любознательной и… такой взрослой. Несмотря на то, что выглядела маленькой и беззащитной, как котенок.

— Ночевать ты поедешь в отель и это даже не обсуждается, — строго сказал Максим.

Я повернула голову и посмотрела на него. Он сидел в расслабленной позе на диване, с Диной на коленях, и наблюдал за мной.

— Когда у нее операция?

— Если все показатели будут в норме, то операцию ей сделают уже на днях.

— А потом? Как будет проходить реабилитация? Я не смогу оставить ее в этот период…

— Вечером обо всем поговорим. Сегодня ты поедешь домой.

Меня раздирали противоречивые эмоции. Это был самый счастливый день и апофеоз всей боли, которую я испытала за последнее время. Я не представляла, как налаживать быт и отношения с Максимом после всего, что с нами случилось. Где мы окажемся в итоге? Что с нами будет?

Дина начала зевать и проситься домой. Максим сказал, что отвезет ее к Кате в отель, а затем заедет за мной, чтобы я могла подольше побыть с Лидой. Но подольше не получилось: она заснула.

Валентина Петровна навела нам чая и пригласила за стол. Долго рассказывала о том, как выхаживала мою дочь и мне было очень больно все это слышать.

— Думаю, мы схожие чувства испытываем сейчас, правда? — я непонимающе на нее посмотрела. — Облегчение, радость, боль. Я — от предстоящей разлуки, а ты — что столько времени ничего о ней не знала.

— Разлуки? — удивилась я.

— После операции Лида будет проходить реабилитацию в Германии. Там хорошие условия, она быстрее пойдет на поправку. Максим большой молодец. С таким рвением, с которым он взялся за этот вопрос, Лидочка быстро догонит свою сестричку в развитии.

Об этом он и хотел со мной поговорить? О нашем переезде в Германию? Но как же мой развод с Глебом? Я готова была ехать хоть на край света, но только с Максимом и детьми. И чтобы больше никаких плохих новостей. Их оказалось очень много за последние два месяца. И сейчас, оглядываясь назад, не понимала, откуда черпала силы и каким-то чудом выстояла.

— Да, мне и в самом деле очень больно все это слышать. И никогда эта боль не пройдет. Смотрю на нее и думаю, что ей еще очень повезло, что она встретила на своем пути такого доброго и заботливого человека, как вы. Не знаю как вас отблагодарить за это…

— А Максим уже отблагодарил. Ремонтом занялся в моем доме. Я ключи ему дала, чтобы вещей мне привез, а соседка звонит на днях и спрашивает куда я съезжаю, — засмеялась она. — Он оказывается и воду мне в дом провел, и помощницу нанял, и мебель всю поменял, душевую кабину поставил. Ведь я ни о чем его не просила и даже словом не обмолвилась!