Поцелуй аиста - Тамара Лисицкая Страница 60

Всю ночь болела спина. Мне даже не снилось ничего, так болело. Я ругала себя за то, что выскочила на мороз в короткой шкурке Анжелики Эмильевны, что так много вчера таскалась по коридорам и этажам. Утром на смену пришла Фимочка, я ей пожаловалась. Она терла мне спину, улыбалась, говорила, что все равно все пройдет. Велела засекать время.

Я засекала на телефоне. Не было там никакой логики, просто время от времени сильно тянуло в районе крестца и хотелось себя там стукнуть. И постоянно в туалет охота. Но как зайдешь, так и не знаешь, а зачем шла?

— Сдаем кровь, — сухо сказала Алина Кирилловна. — Клизму ей тоже сделайте на всякий случай, Фимочка.

— Конечно! — радостно согласилась Фимочка.

Но возились не со мной, а со Светланой. Часов в семь ее забрали в операционную.

— Пожелайте мне удачи, девочки, — попросила она. Мы пожелали ей очень большой удачи.

Александра и Таня помалкивали, глядя на меня. Милка прибежала было с новостями, но на нее рыкнули, чтобы молчала. Тогда Милка сообщила шепотом:

— Телеведущая-то наша ночью родила! Мальчик, 3 300! Назвали Святославом! Говорят, с мужем рожала! Короче, веселуха!

— Я тоже с мужем рожала в первый раз, — заметила Таня. Я считаю, что это вполне нормально, если мужчина готов.

Милка: Представляю себе своего! Он у меня всегда готов! Соточку с утра — и уже смелый!

Александра: Таня, и чего? Он сам вызвался?

Таня: Ну, да. Я сначала против была — ну, зачем ему меня такой видеть? А потом как-то свыкалась с мыслью, свыкалась… И приняла. Только спросила его, а зачем он хочет там быть? Думала, он скажет: «Чтобы тебе помогать»… Или: «Чтобы ребенка первым на руки взять»… Или: «Чтобы гармонии в мире стало больше»… Не знаю…

Александра: А он что?

Таня: А он сказал: «Ну, так я же экстремальщик!» Причем с гордостью такой…

Посмеялись.

Александра: А что, он у тебя правда экстремальщик? По фото не скажешь. Овощи развозит, лысенький такой, правильный.

Таня: Что ты, он у меня крэйзи! Он в Крыму на дельтапланах летает, прыгает со всех гор и пробует всюду самую острую пиццу… Он классный.

Милка: Ну, я своим тогда тоже похвалюсь. Он у меня на гитаре, девки, играет! А если еще и запоет… Прямо Дима Билан!

Александра: А мой готовит лучше, чем я…

А мне нечего было сказать. Да и не хотелось. У меня действительно очень болела спина.

Я ушла сдавать кровь.

— Спина очень болит, — сказала я дежурной медсестре.

— Бывает, — кивнула она. — Поздний токсикоз. Почки не выдерживают. Завтра анализы сдадите, посмотрим. У вас вены такие плохие… Вы же — известный человек, что ж вы так…

— А что, вены как-то выбирают?

— Нет, но вообще.

Я, вероятно, еще и отравилась чем-то. Всякий раз, когда болела спина и все мои покрытые слоем беременного жира мышцы напрягались, начинало подташнивать.

— И долго так будет? Ну, спина, тошнота?

— Вряд ли. У вас же уже вон какой срок. Скоро разродитесь.

Никто ничего точного не говорит.

Была бы я мужчиной — удавила бы их или удавилась сама.

Но я женщина — терплю.

Кровь не хотела идти, казалась густой, как вареное вино.

Все вдруг стало тяжелым и медленным.

Все во мне изумилось странному состоянию меня, все как бы обратилось внутрь и с удивлением наблюдало. Только малыш бушевал, причем так серьезно, как никогда еще. Казалось, что он хочет выпрямиться во весь рост и руками раздвинуть это пространство, а то ему уже до чертиков надоело сидеть в темнице сырой.

Но я сама, я как оболочка и питательная среда, стала спокойной и внимательной к деталям.

Будто раньше бегала-бегала-вертелась-бегала-крутилась-бегала-рвалась-бегала-бегала, а сейчас замерла и осмотрелась.

Пролетела снежинка.

Упала в сугроб.

Скоро…

Надо о чем-то приятном думать. О чем-то очень-очень приятном.

Я просто зависла у окна минут на двадцать.

Все суета.

А снег такой прекрасный.

Боже ты мой, какой прекрасный снег.