Наконец-то! - Ширли Басби Страница 60

Патрик все больше хмурился.

— Но ты же говорил, что Арабелла наконец-то поверила в твою невиновность. И это одна из причин, почему она согласилась выйти за тебя замуж.

Лицо Тони смягчилось.

— Да. Вот только другие об этом не догадывались. Мой таинственный враг прибег к услугам своей прежней сообщницы. Пять лет назад она устроила скандальную сцену в охотничьем домике, а теперь обвинила меня в том, что я бросил ее одну с ребенком — с ребенком, которого я якобы зачал, будучи женихом Арабеллы! Едва ли найдется женщина, способная простить такую измену. — Тони прищурился. — Подумай, Патрик. Даже если считать, что Мерси погибла случайно, любой дурак мог догадаться, что я брошусь за ней вдогонку, узнав о ее побеге с Терреллом. Вероятно, кому-то захотелось посмотреть, что из этого выйдет — просто так, из чистого любопытства, ведь ему самому ничего не грозило, в отличие от меня. В случае моей гибели наследство Даггетов перешло бы к моему ближайшему родственнику. — Поймав скептический взгляд Блэкберна, Тони добавил: — Не забудь, что Террел был так же вспыльчив, как и я, и так же метко стрелял из пистолета. Наша стычка почти наверняка закончилась бы смертельным кровопролитием… Но, увы, жертвами той погони стали Мерси и Террелл.

— Не понимаю… Если твой дядя Альфред решил завладеть наследством, почему он не убил тебя? Это было бы проще всего.

Тони встал и сделал круг по комнате.

— Как я думаю, вначале у моего противника не было никакого конкретного плана: все происходило стихийно. Мерси погибла из-за трагического стечения обстоятельств. Но Элизабет — дело другое. Мало того что она была моей женой, она еще готовилась родить мне наследника. Думаю, именно поэтому наш злодей начал очень серьезно обдумывать свои действия. Он убил Элизабет и моего ребенка, одним ударом избавившись от всех возможных наследников. — Тони отвел глаза и стиснул зубы. — После этого он затаился в ожидании. Время работало на него. Ему казалось, что, пережив столько потрясений, я больше не рискну обзаводиться семьей.

Тони мрачно усмехнулся:

— Он не мог предвидеть, что я полюблю Арабелла… а она полюбит меня. Но как только стало известно о нашей помолвке, он тут же начал думать, как ее расстроить. Пойми, наконец: все мои несчастья — не просто злая судьба, это дело рук человеческих.

Патрик скорчил гримасу:

— То, что ты говоришь, в самом деле похоже на правду. Допустим, я с тобой соглашусь — только допустим! И какую же цель преследует твой неизвестный враг?

— Я сам очень долго не мог ответить на этот вопрос и даже не понимал, как связать все события воедино. Но сегодня днем, размышляя над своим завещанием, которое я решил составить в пользу Арабеллы и ребенка, я вдруг прозрел. — Он грустно улыбнулся. — Вот скажи, приятель: если я умру холостым и бездетным, кому это будет на руку?

— Ясно кому — твоему дядюшке и кузенам, — сухо ответил Патрик. — Все знают, что Альфред уже много лет зарится на Суит-Эйкрз и на остальное наследство Даггетов. Но если бы они хотели присвоить твое добро, то давно бы тебя убили. Зачем им пускаться на какие-то немыслимые хитрости, изощренно вредить твоей семейной жизни и при этом не трогать тебя самого?

Тони с довольным видом кивнул:

— Точно так же рассуждал и я, пока не вспомнил одну вещь.

— Прошу тебя, не тяни, — взмолился Патрик.

Тони удовлетворенно откинулся в кресле.

— Я никогда не рассказывал тебе про отца моей матери, барона Уэстрбрука?

— Ты забыл — я знал его лично. В юности мы с тобой несколько раз гостили в Брукхейвене. Мне очень понравились твои английские родственники. — Патрик опустил глаза. — В отличие от меня ты рос без родителей, но тебе повезло с бабушками и дедушками… правда, они нещадно тебя избаловали.

Губы Тони тронула грустная полуулыбка.

— Ты прав. Но перед смертью дедушка Уэстбрук спохватился и решил спасти от меня свое состояние. Чтобы я его не промотал, он учредил трастовый фонд, но оставил мне шанс… так сказать, перевоспитаться — сойти с той скользкой дорожки, по которой мы с тобой в то время шагали.

Патрик лукаво подмигнул другу:

— Ты имеешь в виду нашу бесшабашную молодость? Да, лихо мы тогда гуляли!

— Еще бы, — согласился Тони. — Меня бросает в дрожь от одних только воспоминаний. Мы жили, не думая о завтрашнем дне. Но вернемся к дедушке Уэстбруку. — Тони вздохнул. — Когда он умер, мне было двадцать пять и я еще не похоронил Элизабет. Только через несколько месяцев мне стали известны условия его завещания. Признаюсь, я был потрясен. В то время я уже владел наследством Даггетов и ждал, что деньги Уэстбрука спелым яблочком упадут прямо ко мне в руки. Но не тут-то было.

— Неужели он тебе ничего не оставил? — воскликнул удивленный Патрик. — Ведь ты был единственным ребенком его единственной дочери! Кому же тогда отошли его несметные богатства?

— Они отошли мне, но в течение многих лет я не мог распоряжаться большей частью тих денег.

— То есть?

— Я получил в свое владение дома и средства на оплату прислуги и прочих расходов, однако это была лишь малая толика наследства Уэстбрука. Все — земли, дома и деньги — он включил в трастовый фонд, предназначенный, разумеется, мне, но с условием: в случае моей смерти фонд переходит к моему законному ребенку, а если такового нет, то к моему дальнему английскому родственнику, Томасу Эвери. Ты однажды встречался с Эвери и нашел его самовлюбленным болваном.

— Да, помню. Я и сейчас так считаю. Этот человек — дурак от рождения.

Тони пожал плечами:

— Согласен, но по условиям завещания барона Уэстбрука, если я умру бездетным, именно Эвери станет моим наследником. В те дни я не знал меры в выпивке и азартных играх, и дед не рискнул доверить мне свое состояние. Он боялся, что я быстро промотаю наследство Даггетов или вообще отправлюсь на тот свет в результате какой-нибудь пьяной драки или дуэли. Поэтому он лишил меня права полновластно распоряжаться его деньгами. Я мог жить в Брукхейвене или в лондонском доме, но при этом не имел больших наличных денег. — Он встретился взглядом с Патриком. — Срок действия трастового фонда истечет, когда мне исполнится сорок. В этот день я получу доступ к тем несметным богатствам, о которых ты только что упомянул. Все земли и деньги будут моими. Но если я умру раньше и у меня не останется детей, мое наследство перейдет к Эвери.

— Ты думаешь, это Эвери портит тебе жизнь? — удивился Патрик.

— Нет. Чтобы завладеть моими деньгами, ему достаточно меня убить.

Патрик нахмурился:

— Тогда кто же?

Тони усмехнулся:

— Мои дорогие кузены и дядя. Даггеты — мои ближайшие родственники и имеют законное и почти неоспоримое право на мое наследство. Мне стыдно признаться в своей сентиментальности, но, несмотря на их нелюбовь, я чту кровные узы и вписал всех троих в свое старое завещание. Ну, как по-твоему, кто из них преступник — Альфре, Франклин или Берджиз?