Дочери Рима - Кейт Куинн Страница 60

— …не знаешь, пожалует ли к нам сегодня Диана? — недовольно осведомилась Лоллия. — Последнее время она стала совсем странная. Постоянно куда-то исчезает, а потом возвращается вся в синяках. Может, оно даже лучше, что ее сегодня нет. Император Вителлий — страстный поклонник «синих», и я бы не хотела, чтобы они с ней спорили с пеной у рта, какая партия лучше, — Лоллия слегка наклонила голову, рассматривая свое отражение в зеркале. — Может, хотя бы Марцелла придет?

— Не знаю. Она до сих пор ни с кем не разговаривает после того, что случилось при Брикселлуме.

— А что лично с ней случилось при Брикселлуме? — съязвила Лоллия. — Лично мне, когда она вернулась, не показалось, что она чем-то напугана. Да и сейчас тоже не кажется. О, пожалейте меня! Я была вынуждена наблюдать за сражением! Точно так же, как тогда с Нероном; кстати, что с ним тогда произошло? Удобный предлог не делать того, чего ей не хочется делать.

— О, Лоллия! — Корнелия поерзала на ложе. — На твоем месте я бы не стала говорить подобные вещи!

— А разве я говорю неправду?

— Не в этом дело, — ответила Корнелия, а сама вспомнила и недавний пир у Гая, и последние гонки колесниц в Большом цирке, и пир в честь обручения Лоллии. Марцеллы не было ни в одном из этих мест.

— Не могу, это выше моих сил, — сказала тогда Марцелла, устало моргая. Все тотчас принялись уговаривать ее, советуя прилечь и отдохнуть. Правда, когда Корнелия поднялась к ней в ее крошечный кабинет, было видно, что отдых не входил в ее планы. Нет, Марцелла сидела за столом и, с блеском в глазах, водила пером по пергаменту.

— Ты не хочешь рассказать мне, что произошло у Брикселлума? — полюбопытствовала Корнелия. — Я ведь не Туллия и постараюсь тебя понять.

— Что я должна тебе рассказать? — ответила Марцелла, пожимая плечами. — Погиб еще один император. Думаю, в этот год на нас свалилось слишком много событий.

— А я бы не отказалась посмотреть, как погиб Отон, — возразила Корнелия, ощущая не свойственное ей злорадство. — Жаль, что меня не было рядом с тобой при Брикселлуме. С каким удовольствием я бы плюнула его трупу в лицо!

— Сомневаюсь, что ты бы это сделала, — задумчиво ответила Марцелла. — Он умер как герой.

— Мой муж тоже умер как герой! — перед мысленным взором Корнелии до сих пор стояло лицо ее мертвого мужа. Смерть превратила красивые, благородные черты в ужасную, отталкивающую маску.

Задумчивости Марцеллы как не бывало.

— А разве кто-то с этим спорит?

Корнелия посмотрела на сестру. Лицо Марцеллы ничего не выражало.

— Мне лучше уйти?

— Да, я чувствую себя совершенно разбитой, — тотчас ответила Марцелла. — После Брикселлума…

— После Брикселлума ты старательно избегаешь меня! — вспылила Корнелия и, хлопнув дверью, вышла вон.

Лоллия по-прежнему недовольно рассматривала себя в зеркале.

— Рубины, — сказала она, обращаясь к служанке. — Думаю, нелишне будет напомнить этому Фабию, что я богатая невеста. В конце концов именно по этой причине он на мне и женится, — Лоллия протянула руки, и рабыня застегнула на ее запястьях украшенные рубинами браслеты. Затем Лоллия подставила уши, чтобы та вдела в них тяжелые, по самые плечи серьги.

— И как тебе твой новый муж? Он тебя устраивает? — поинтересовалась Корнелия у кузины — не потому, что это действительно было ей интересно, а чтобы выбросить из головы навязчивые мысли о Марцелле. В течение нескольких месяцев она не находила себе места от горя, затем от желания отомстить. Все это время ей было не до светских бесед, и уж тем более бесед с Лоллией. Но теперь все обиды остались позади.

— Полководец Фабий Валент, — улыбнулась Корнелия. — Твой дед не терял времени, пытаясь поймать его в свои сети.

— Он даже пальцем не пошевелил. Просто Фабий посвятил несколько дней знакомству с самыми богатыми невестами Рима. И в конце концов ноги привели его к моей двери.

— Но ведь он незнатного происхождения! — Корнелия презрительно, хотя и довольно беззлобно сморщила носик. Что, возможно, Фабий Валент обыкновенный проходимец и авантюрист, но он правая рука Вителлия. Это он выиграл битву при Бедриакуме, это он нанес поражение Отону.

— Вителлий о нем самого высокого мнения, — добавила Лоллия, надевая на палец массивный перстень с жемчугом и рубинами. — Первое время нам придется пожить в императорском дворце. Впрочем, Фабий сказал мне, что уже к концу недели у него будет собственный дворец. Если не ошибаюсь, он положил глаз на особняк сенатора Квинтиллия на Цслии. Говорят, в саду у сенатора даже устроены водопады, — Лоллия вздохнула. — А еще он выгнал какого-то претора с его виллы в Байях. И конфисковал дом бедного Сальвия в Брундизии.

— Бедный Сальвий! — после смерти Отона Корнелия прониклась сочувствием к его брату. После поражения Отона его было не узнать. Куда только подевалось его былое высокомерие! Сальвий вернулся в Рим, поджав хвост, словно побитый пес. И хотя Вителлий не стал его трогать и оставил в живых, все избегали его, никто не желал с ним знаться. Дед Лоллии как человек мудрый тотчас же устроил для своего бесценного сокровища развод. Более того, добился возвращения приданого вплоть до последнего гроша, а всего спустя пару дней с предложением руки на пороге его дома появился Фабий Валент.

— Ну вот, так гораздо лучше, — Лоллия без особой радости посмотрела на себя в зеркале. Рабыни — те, кому было поручено следить за ее красотой, — суетились вокруг своей госпожи, спеша поправить складки свадебного наряда, припудрить лицо, воткнуть в прическу еще одну золотую шпильку. Собственно говоря, их была целая армия — тех, кто отвечал за ее кожу, волосы, ногти, наряды, и тех, кто помогал им в этом деле, и все они в эти минуты светились гордостью за творение своих рук. — Ну, разве я не хороша? — вздохнула Лоллия, хотя и без особого воодушевления, и раздала рабыням пригоршню монет. — Даю вам всем сегодня свободный день. Думаю, для вас он будет куда более приятным, чем для меня.

Корнелия отставила кубок и вместе с Лоллией вышла из комнаты. На трех предыдущих свадьбах Лоллии она была подружкой невесты. Сегодня эта честь досталась Туллии. Та уже ждала Лоллию с остальными членами семьи — нетерпеливо поправляла складки красного платья, то и дело одергивая своего четырехлетнего сынишку Павлина.

— Ну-ну, — произнесла она, оглядывая Лоллию придирчивым взглядом с головы до ног. — Новый муж на летний сезон. Будем надеяться, что этот продержится дольше остальных.

— А мне никак не верится, что ты так долго удерживала при себе Гая, — с нежнейшей улыбкой подпустила шпильку Лоллия. — Марк Норбан обладал терпением олимпийского бога, коли так долго терпел твой скрипучий голос. Как будто кто-то водит ногтем по стеклу.

Туллия тряхнула своими фальшивыми локонами и сделала вид, что не замечает, как малыш Павлин пытается вскарабкаться на каменный край бассейна.

— Значит, Гая я устраиваю.

— О боги, да ты вот уже несколько месяцев не даешь ему и слова сказать. Откуда тебе знать, что он думает на самом деле!