Без ума от тебя - Дженифер Крузи Страница 60

Наконец Билл поднялся, перевел дух, успокаиваясь, и в последний раз обвел спальню взглядом. Ему не хотелось уходить отсюда. Разве что вместе с Куинн. Либо с чем-нибудь, что напоминало бы о ней.

Он снял с подушки желтую наволочку и зарылся в нее лицом, вдыхая запах Куинн.

Подушка, белая и обнаженная, осталась на кровати. Так не годится.

Билл выдвинул нижний ящик комода и вынул свежую желтую наволочку. Надев ее на подушку, он сложил старую, ту, на которой спала Куинн, и сунул ее под пальто.

После этого Билл отправился в школу, тщательно заперев дверь, чтобы никто не причинил Куинн вреда.

У дверей атлетического зала его встретил Дэ Эм.

— Билл, — сказал он, — ты должен взять себя в руки.

— У меня все в порядке, — ответил Билл, испытывая жгучее желание раздавить Бобби, как клопа.

— Продолжаешь страдать из-за Куинн? Не понимаю, почему ты никак ее не забудешь. — Бобби покачал головой. — Она того не стоит. Почему бы тебе…

— Нет, стоит, — процедил Билл сквозь зубы. — Мы должны быть вместе, так что оставь меня в покое, Бобби.

Дэ Эм поморщился, и Билл понял, что дал маху. Бобби полагалось звать Робертом; ну и ладно, это ему наказание за то, что он усомнился в Куинн.

— Мы проиграли еще три матча, — продолжал Бобби. — Не попадем даже в региональный турнир.

— Все будет в порядке, — заверил его Билл.

— Кстати, что ты делаешь на большой перемене? — крикнул ему вслед Бобби, но Билл не откликнулся. Команда обязательно выйдет в финал округа. И даже победит в чемпионате. Как только Куинн вернется к нему, все будет отлично. Уж Билл об этом позаботится.

Сегодня вечером он заставит Куинн выслушать себя.

Куинн сидела одна в кладовой студии, отбирая кисти для вечерней работы на сцене. Она все еще злилась на Ника и на собственную глупость, поскольку знала о длинном списке жертв его равнодушия. И тут вошел Билл и остановился в дверях, преградив ей путь в студию. Увидев Билла, заполнившего собой дверной проем, Куинн испугалась — таким громадным казался он и такой одинокой была она. Ученики уже спустились на сцену, ей некому даже крикнуть, если понадобится помощь…

Глупости. В конце концов это ведь Билл.

— Ты напугал меня. — Куинн хотела сделать шаг вперед и вынудить его посторониться, но не решалась из опасения, что он не двинется с места.

— Я хочу поговорить с тобой. — Билл улыбнулся.

Она ненавидела эту его улыбку.

— Билл, нам не о чем говорить, а я опаздываю. — Куинн все же шагнула к двери, но Билл не шевельнулся, и она остановилась. — Ты загородил мне путь.

— Этого не может быть, — возразил Билл. — Мы принадлежим друг другу. Твой путь — это мой путь.

— Нет, — отрезала Куинн.

— Если ты меня выслушаешь, у нас все наладится.

— Никаких «нас» нет. — Голос Куинн чуть дрогнул. — И никогда не было. Между нами никогда не было ничего общего.

— Еще как было. Мы поженимся, как только…

— Нет! — крикнула Куинн, и лицо Билла исказилось от боли. Потом оно вновь разгладилось, и он сказал:

— Все в порядке. Я согласен поселиться в доме на Эппл-стрит.

Куинн ухватилась рукой за полку в поисках опоры. У нее закружилась голова — оттого, что она злилась, оттого, что Билл продолжал упорствовать, не желая видеть, как она изменилась и как испугана. Впрочем, глупо. Это ведь Билл.

— Мы никогда не поженимся, — произнесла Куинн самым спокойным голосом, на какой была способна. — Я не люблю тебя. И никогда не любила. Это была ошибка, но я ее исправила. Ты никогда не будешь жить в доме на Эппл-стрит.

Билл стиснул зубы.

— Ты не слушаешь. — Куинн двинулась вперед, твердо решив не позволить ему задерживать себя. — Выпусти меня, — сказала она, и Билл захлопнул дверь у нее перед носом, заперев ее в кладовой.

— Билл! — Куинн постучала в дверь. — Выпусти меня! Это смешно. Я уже сказала тебе…

— Только выслушай меня, — раздался снаружи голос Билла. — Я все продумал. Я знаю, ты считаешь, что в доме мало места, но мы можем его расширить.

Ужас Куинн все усиливался, пока Билл объяснял, каким образом они надстроят дом, где прорубят двери и окна, где будут спать дети. Куинн буквально парализовало от страха. Ее охватило ощущение, будто она оказалась в западне и западня эта — не только холодная кладовая, но и неколебимое упрямство Билла. А он между тем продолжал рассказывать невозмутимым учительским голосом, и его слова звучали столь же здраво и рассудительно, как слова любого другого человека.

Внезапно, объясняя, как они пристроят комнату на задах, Билл умолк на полуслове и Куинн прижалась к двери, пытаясь понять, что ему помешало.

— Вы не видели мисс Маккензи? — услышала она голос Джессона. — Мы ждем ее внизу, и миссис Бэчман посоветовала зайти сюда.

— Джессон! — крикнула Куинн, прежде чем Билл успел открыть рот. — Я здесь! — Она подергала дверную ручку, но та не повернулась — видимо, Билл придерживал ее. — Выпусти меня, Билл, — потребовала она. — Мне пора идти работать на сцену.

— У нас разговор, — сказал Джессону Билл. — Она придет позже.

— Нет! — Услышав панические нотки в своем голосе, Куинн заставила себя успокоиться. Совсем ни к чему впутывать Джессона. — Джессон, будь добр, попроси зайти сюда мисс Бэчман и миссис Зейглер. — Она была совершенно уверена в том, что Билл безвреден, он только утратил ощущение реальности, да и то из-за нее. Как только придут Эди и Дарла, Билл осознает нелепость своего поведения и откроет дверь.

Во всяком случае, Куинн надеялась на это.

— Послушайте, тренер, нам без нее не обойтись, — сказал Джессон. — Будет лучше, если вы отпустите мисс Маккензи.

— Куинн придет, как только мы закончим разговор, — любезным тоном отозвался Билл. — А ты уходи сейчас же.

— Не могу. У нас кончилась красная краска, и взять ее можно только в кладовой.

Ловкий ход, поскольку Билл не знает о том, что все припасы хранятся в кладовой у сцены. Однако Билл не купился.

— Мисс Маккензи принесет краску с собой, — ответил он.

— Мне действительно пора, Билл, — сказала Куинн. — Ты мешаешь нам работать. Выпусти меня.

— Она и вправду нам нужна, тренер. — Голос Джессона зазвучал так же близко, как голос Билла, и Куинн представила себе, как он стоит у двери бок о бок с тренером — почти такой же крупный, накачанный занятиями штангой и в свои восемнадцать лет, уже почти мужчина, готовый встретиться с Биллом лицом к лицу.

«Только этого не хватало», — подумала Куинн и уже хотела заверить Джессона, что все в порядке, когда ручка повернулась и он открыл дверь, мягко оттеснив Билла.

— Вы опоздали, — с нарочитым оживлением заметил Джессон. — Теперь вам несдобровать.