Что мне делать без тебя? - Ирина Лобановская Страница 60

Олеся пришла в себя уже в машине рядом с Кареном. Не хватало сил даже поднять голову.

— Мэ-ри… — по слогам позвала Олеся и снова впала в забытье.

— Куда ехать, Ашот Самвелович? — спросил Гриша, поворачиваясь к окаменевшему хозяину. — К вам?

— Домой! — ответил за отца смотревший в одну точку Карен. — Там у нас дети одни, они ничего не знают про Мэри, мы пока скрываем…

Ашот молча кивнул. Машина повернула к дому Олеси.

Левон расцвел, увидев отца. Но что опять происходит с Олесей? И почему отец с Кареном такие мрачные и неразговорчивые?

Пока Карен с помощью Гриши укладывал Олесю, Ашот вызвал по телефону своего врача. Тот приехал немедленно. Осмотр и беседа Карена с врачом длилась довольно долго. Ашот успел за это время чуточку прийти в себя и познакомиться с Полей. Ясноглазая избранница младшего сына смотрела со странной задумчивостью и явно не отличалась материнской легкостью.

— Что ты любишь, Полина? — спросил Ашот, пробуя улыбнуться.

Получалось плохо.

— Она любит рисовать! — вмешался Левон. — И еще кактусы. И Сонечку…

— Ну, о Сонечке я знаю, — кивнул Ашот. — Ты хочешь стать художницей?

— Нет, — повела плечом Полина. — Я никем не хочу стать. Никем — это лучше всего…

— То есть? — удивился Ашот. — Ведь чем-то ты будешь заниматься?

— Я не знаю… Я еще не решила. Наверное, ничем…

"Интересно, — пристально рассматривая ее, подумал Ашот. — Загадочное создание в духе сюрреалистов. И Левон тоже у меня не промах!"

Из спальни вышли Карен и врач. Ашот спустился вниз проводить врача и выслушал по пути к машине краткое сообщение о том, что плоха не только Олеся, но и Карен — он явно переутомлен. Потом врач неожиданно глянул на Джангирова-старшего и замедлил шаги.

— А что такое с вами, Ашот Самвелович? — удивился он. — Похоже, что хуже всего сегодня вам.

— Слишком много работы, — развел руками журналист. — Я очень благодарен вам за визит, но боюсь, он далеко не последний. В этом доме все давно слишком плохо…

Врач кивнул, соглашаясь.

Три последних дня Ашот прожил как в тяжелом сне. Не дождавшись Мэри, он сразу заподозрил неладное. Джангиров быстро связался с милицией: весть, которую он услышал, приковала его к дивану… "Смуглой леди сонетов" больше не было на свете. Она так и не успела помирить его с сыном при жизни и все-таки смогла это сделать…

Если бы не тяжелое состояние Олеси и не серо-зеленое от бессонных ночей лицо Карена, Ашоту ни за что бы не пережить похорон Мэри. Но Олеся нуждалась в помощи, а старший сын явно больше не справлялся, и Ашот подоспел вовремя.

— Леся спит, — сказал вернувшемуся отцу Карен. — Давай что-нибудь съедим, и дети тоже, наверное, изголодались.

— Нет, мы ели, — тотчас отозвалась Полина и отправилась на кухню. — Я сейчас…

Левон поспешил за ней. Ашот посмотрел детям вслед.

— Они неразлучны. Мне кажется, Карен, нужно позвонить Витковскому. И как-то его успокоить. Мы нехорошо расстались.

— Позже, — отмахнулся Карен. — Сегодня не до него. Я выпью, ты не возражаешь?

— Ну, тогда налей и мне. Надо помянуть… — и испугавшись сказанного, Ашот глянул на вернувшуюся Полину.

Она хозяйничала, словно ничего не слыша.

"А хорошая жена будет для Левона", — неожиданно подумал Джангиров и взглянул на старшего сына. Тот сидел, устало привалившись к спинке дивана, и держал в руках уже пустой бокал.

— Карен, — тихо сказал Ашот.

— Да, папа, — так же тихо отозвался сын.

— Тебе сейчас очень трудно, — неуверенно продолжал Ашот. — Олеся снова больна, ты работаешь и учишься… Разреши мне приезжать к вам и помогать, чем сумею…

Карен мельком, искоса осмотрел отца. Какое у старшего Джангирова больное, измученное лицо, какой затравленный, мечущийся, словно у загнанного зверя, взгляд! Неужели из-за Карена? А кстати, почему отец вдруг оказался на похоронах? Но теперь не до этих подробностей. Карен безнадежно вздохнул и поставил бокал на стол.

— Хорошо, папа. Приезжай, когда хочешь… Олеся будет рада.

"И Мэри тоже", — мысленно закончил за него Ашот.

На выходе из супермаркета Карен столкнулся с Диной.

— О, Карен! Как я рада! Мы так давно не виделись! Ты очень изменился… — Она с некоторым удивлением рассматривала похудевшего, потерявшего прежнюю живость юношу с потухшими глазами. — У тебя что-нибудь случилось? Кто-нибудь болен?

— Нет, у меня все в порядке, — вежливо улыбнулся Карен. — А у тебя?

— О, замечательно! — защебетала Дина. — Я решила стать врачом, представляешь? Ну, какой из меня врач, просто не понимаю, но папа-биолог и его животные сделали выбор за меня. А как поживает Сонечка?

— Тоже в полном порядке, — Карен вспомнил, что давно ничего не знает о судьбе беленькой мышки. — Ты чудесно выглядишь! — он откровенно любовался Диной. — Будущий врач заранее может очаровывать своих возможных пациентов.

Дина удовлетворенно засмеялась. Она действительно превратилась за это время из хорошенькой девушки в молодую, элегантную женщину.

— А как поживает верный оруженосец Люда?

— О, это целая история! — снова оживленно зачирикала Дина. — Ты представляешь, Людочка сразу после школы вышла замуж за канадского коммивояжера и уехала к нему. Ну, кто бы мог подумать?

Карен улыбнулся.

— Это случается. Особенно с такими девушками, как Люда. Я рад за нее.

— Я тоже очень рада! Она пишет мне и звонит. Я передам ей от тебя привет, ладно? — Дина никак не могла опомниться от счастливой встречи. — А что ты делаешь вечером? Давай поужинаем вместе!

Акции Карена Джангирова всегда были в цене и обладали удивительной устойчивостью. Но воспоминание о ночи, проведенной с Сонечкой, осталось горьким и тягостным бременем. Второй раз Джангиров так не ошибется. Карен вежливо наклонил голову.

— Прости, но вечерами после университета я работаю. Заканчиваю очень поздно и устаю.

Дина изумленно округлила глаза.

— Ты… работаешь? Зачем? То есть… извини… Я не понимаю… Разве… твой отец…

И Дина окончательно смешалась. Карен пришел ей на выручку.

— С отцом все нормально. Просто я предпочитаю теперь жить самостоятельно.

— Ты женился? — быстро догадалась Дина.

— Собираюсь, — коротко ответил Джангиров.

— Прости, я не знала… — неловко сказала смущенная Дина. — Но если ты захочешь… У тебя ведь есть мой телефон…

Карен снова вежливо склонил голову. Он никогда не позвонит симпатяшке Дине. Ночь, проведенная с Сонечкой, научила его слишком многому.