Властелин наслаждений - Джессика Трапп Страница 60

– Мейриона… – Он замолчал, не зная, как сказать ей. – Завтра я отправлюсь в Уайтстоун.

Она перевела взгляд во двор, где мужчины грузили на повозки оружие и многочисленные припасы.

– Ты собираешься вести переговоры с помощью орудий войны?

– Войны не будет, если твой отец проявит благоразумие.

Мейриона упала духом. Не имело никакого значения, что Годрик – человек чести: ее отец никогда добровольно не отдаст Уайтстоун йоркистскому бастарду.

– Это невозможно, милорд. Если вы не хотите позволить мне поговорить с отцом, давайте уедем куда-нибудь, где мы сможем начать новую жизнь.

Не отвечая, Годрик повел ее вперед. Вдоль стены солдаты укладывали вещи, готовясь к походу.

Они поднялись по короткой лесенке и оказавшись в небольшом углублении, где горбатая женщина подметала пол соломенной щеткой.

– Добрый день, господин, – приветливо поздоровалась она.

Проходя мимо, Годрик потрепал женщину по плечу, а когда они прошли еще одну площадку, вдруг схватил Мейриону за локоть и, повернув, плотно прижал к себе.

– Ты видела ее?

Мейриона удивленно взглянула на суровые каменные стены и мощенный плиткой пол.

– Ты говоришь о той старой женщине?

– Да. Ее муж умер, она почти ослепла, ее красота исчезла. Думаешь, нельзя было найти женщину помоложе и попроворнее, чтобы мести полы?

Мейриона кивнула, хотя вовсе не была уверена в том, что правильно понимает его.

– Она стара телом, но душа ее жаждет работы. Очень много подобных людей обитает здесь. Если бы я мог, я бы с радостью увез тебя во Францию, купил там небольшой замок и прожил бы всю жизнь тихо и спокойно. – Годрик нагнул голову, проходя через сводчатый проход. – Однако это невозможно, Мейриона, и ты, надеюсь, понимаешь почему.

Мейриона зябко повела плечами. Странно, что она не подумала об этом раньше. В каждом замке есть некоторое число таких обитателей, но здесь их было слишком много.

– Ты содержишь их, – внезапно сказала она, не в состоянии скрыть изумления. – Уайтстоун нужен тебе не только для возмездия. Тебе нужна земля, чтобы содержать этих несчастных.

Мейриона со все возрастающим уважением смотрела на мужчину, идущего рядом с ней. Старые, побелевшие шрамы пересекали его лицо. Что он там говорил? Боль таится внутри? Сколько же ему пришлось пережить из-за его внешности! Много лет назад его лицо было таким красивым, таким приятным. Возможно, у него еще более мягкое сердце, чем у нее. Неужели Годрик переживает каждый раз, когда на его шрамы кто-то смотрит с отвращением?

– Я даю им кров, но это еще не все. Эти люди не стали попрошайками, отверженными, а продолжают приносить пользу.

– Ты даешь им надежду.

Не отвечая, он направился к большому залу, и тут к ним бросился Эрик.

– Господин, одна повозка опрокинулась… Что нам делать?

Тяжело вздохнув, Годрик поцеловал Мейриону в щеку. – Я скоро вернусь. Они с Эриком направились во двор замка.

Когда Мейриона в одиночестве прошла в большой зал, ее сердце переполняла смесь желания и страха. Было уже поздно, и солдаты торопились закончить последние приготовления! Увы, ее отец никогда не прислушается к доводам Годрика и не согласится отдать свои земли. У обитателей Уайтстоуна будет единственный шанс выжить, если она доберется туда раньше Годрика и заранее переговорит с отцом.

Погруженная в свои мысли, Мейриона чуть не наткнулась на леди Монтгомери.

– Я хочу извиниться за тот день, – без предисловий начала Сильвия, – и предупредить: для тебя небезопасно оставаться здесь. – Она повернулась и указала во двор замка, где стояли телеги с погруженными на них стенобитными машинами. – Годрик разрушит твой дом. Он правит железной рукой и никому не дает спуску за исключением своего ребенка. Я очень благодарна, что ты заставила его понять, как плохо ведет себя его дочь.

Мейриона повернулась и удивленно посмотрела на Сильвию.

– Ваш замок процветает благодаря Годрику.

Леди Монтгомери улыбнулась ей одной из своих печальных улыбок.

– Пойдем со мной.

Мейриона набросила на плечи короткую накидку, и они, пройдя подлинным коридорам замка, поднялись по лестнице. Сверху им было удобнее наблюдать за тем, как солдаты грузят на телеги тяжелые сундуки, предварительно укладывая в них мечи, копья и луки.

На душе у Мейрионы становилось все тревожнее.

– Не соверши ошибки, дитя. Годрик разрушит твой дом.

Мейриона кивнула:

– Я должна попасть в Уайтстоун прежде, чем туда прибудет его войско; только в этом случае у меня появится возможность предотвратить войну. Я попытаюсь заставить отца понять, насколько безнадежна его ситуация.

Сильвия настороженно взглянула на нее.

– Возможно, я сумею тебе помочь.

– Вы? – Предчувствие беды холодком проползло по спине Мейрионы. Какова причина столь неожиданного щедрого предложения со стороны этой обычно замкнутой женщины? – Каким же образом?

Наклонившись ближе, Сильвия положила ладонь на руку Мейрионы.

– За определенную плату я обеспечу тебе проводника и охрану.

Обеспокоенная таким поворотом событий, Мейриона сглотнула.

– У меня нет золота, – наконец ответила она.

– Твой гребень – достаточно дорогая вещь. – Взгляд леди Монтгомери остановился на изумрудном украшении, сверкающем в локонах Мейрионы.

– Нет. – Мейриона бессознательно провела рукой по волосам. – Этот гребень мне очень дорог.

Сильвия помолчала некоторое время, потом пожала плечами.

– Возможно, цена мира еще выше.

Цена мира? Что, если она все же сумеет поговорить с отцом и все образуется?

Мейриона решительно вытащила из волос красивую безделушку. Если этот гребень сможет купить мир, то нельзя позволить, чтобы сентиментальные чувства помешали ей осуществить такую сделку.

– Прошу, помогите мне добраться домой.

Когда леди Монтгомери брала у нее гребень, Мейриона почувствовала, какие холодные у нее руки.

– Оставайся здесь. – Сильвия крепко сжала гребень в руке. – Я кое-кого пришлю к тебе. – Повернувшись, она стала не спеша спускаться по лестнице.

Только когда шаги Сильвии стихли в отдалении, Мейриону пронзило осознание совершенной ошибки.

– Пресвятая Мария, – выдохнула она, встряхнув головой, чтобы обрести ясность мысли. – Постойте! Подождите!