Наследница по кривой - Тьерни Макклеллан Страница 60

— Леонард, — произнесла Шарлотта. — ЗАТКНИСЬ.

Кроткая мышка вышла из себя!

Глаза Леонарда стали круглыми.

А мне, с тех пор как Шарлотта схватила пистолет, впервые удалось перевести дух. Я начала подниматься, испытывая громадное облегчение, и тут поймала взгляд Шарлотты.

Пожалуй, волна облегчения накатила на меня преждевременно.

Стоя на коленях, я смотрела на Шарлотту и читала ее мысли. Направив пистолет на мужа, она вспоминала о том, что Леонард сделал с Эфраимом Кроссом.

С человеком, который ее любил.

— Эй, Шарлотта… — Я постаралась, чтобы голос звучал как можно более буднично, что было нелегко в столь экстраординарных обстоятельствах. — Ты ведь не сделаешь того, о чем потом станешь жалеть…

Не уверена, что Шарлотта вообще меня слышала. Зато в ту же секунду она услышала иные звуки. Шум на лестничной площадке нарастал.

Маленький Донни теперь демонстрировал не только невиданный объем легких, но и удивительную способность тянуть одну ноту. К брату присоединилась и Мэри:

— Мама! Мамочка! МА-А-МА-А!

Шарлотта словно очнулась, крепче сжала пистолет и сделала глубокий прерывистый вдох.

— Дети, все в порядке! — крикнула она. — Оставайтесь на месте! Я скоро к вам поднимусь!

Я почувствовала, что могу немного расслабиться. Шарлотта не станет ни в кого стрелять в присутствии детей.

Особенно в их отца.

Хотя он более чем заслуживал пули.

Теперь Шарлотта смотрела на меня.

— Вызови полицию, Скайлер, — приказала она. — И «скорую». Быстро!

Что и требовалось доказать. Дайте забитой женщине заряженный пистолет, и ее уверенность в себе возрастет до невероятных размеров.

Высокая самооценка Шарлотты, обретенная всего несколько минут назад, проявилась в полной мере, когда за Матиасом приехала «скорая». К тому времени я стояла на коленях рядом с Матиасом. Он то впадал в забытье, то приходил в себя, а я прижимала полотенце, добытое на кухне, к его ноге, пытаясь остановить кровотечение. При виде такого количества крови даже я онемела, но Шарлотта была великолепна. Она принялась орать на фельдшеров, стоило им выйти из машины.

— Эй! Быстрее, чтоб вас! Здесь раненый! Пошевеливайтесь! — Полиция еще не приехала, так что Шарлотта понукала медиков с пистолетом в руке, направленным на Леонарда.

Не верьте тем, кто утверждает, что робкой мышке никогда не превратиться в грозную львицу!

Разумеется, уверенность Шарлотты в своих силах только укрепилась, когда Леонард исчез из ее жизни. Леонард, что не удивительно, проводит теперь свои дни за решеткой.

Что касается Матиаса, то он проводит свои дни в больнице. По словам докторов, пуля прошла сквозь мягкие ткани, не нанеся непоправимого вреда, однако Матиас некоторое время еще будет пребывать в неподвижности.

В целом это вовсе не так уж неплохо. Теперь у нас есть время поговорить. И лучше узнать друг Друга.

Пока мы с Матиасом узнаем друг друга, Шарлотта крепчает на глазах. Прошло три недели с тех пор, как мы разобрались с Леонардом, и вчера, когда клиент начал орать на нее по телефону из-за того, что его закладная не была принята, Шарлотта гаркнула в ответ: "Послушай, зануда, я не виновата в том, что у тебя не хватает денег на шикарный дом!"

И бросила трубку.

Шарлотта также становится все откровеннее насчет своих отношений с Леонардом. Этот тип был далеко не таким любящим мужем, каким себя преподносил. Ревнивый и властный, он не выпускал Шарлотту из вида все время, пока они были женаты. Он ее не бил, но подавлял морально, внушая бедной Шарлотте, что ей никогда не стать самостоятельной. Переехав из дома родителей в дом мужа, Шарлотте неоткуда было набраться ума-разума. Ведь всю жизнь ее кто-нибудь опекал.

Теперь я понимаю, что Шарлотте потребовалось все ее мужество, чтобы пойти на разрыв. И даже уйдя от мужа, она не была уверена, по ее собственному признанию, что сможет прожить одна. Тем более что старина Леонард стремился задавить на корню ее стремление к независимости.

— Если мне нельзя было доверить даже управление машиной, — поведала мне Шарлотта вчера, — как же, черт возьми, я смогла бы обеспечить себя и детей?

Ах да, Шарлотта теперь чертыхается и даже употребляет кое-какие выражения покрепче. Она определенно становится необузданной женщиной.

Полагаю, Эфраим Кросс, царствие ему небесное, обнаружил эту необузданность раньше всех.

Теперь, когда Леонард в тюрьме, Шарлотта, похоже, начинает понимать, какая она на самом деле сильная. Она также понимает, как сильно нуждаются в ней ее дети. Хотя Донни и Мэри чувствуют себя лучше, чем можно было предположить, не думаю, что в тот день они лишь по чистой случайности звали только одного человека — «мамочку»! По словам Шарлотты, Леонард всегда был слишком занят, чтобы стать хорошим отцом. Так что дети в отсутствие папы выглядят даже более счастливыми, чем прежде.

Кроме того, сто тысяч долларов неплохо помогли Шарлотте разобраться с финансовыми проблемами. Мы с ней пришли к соглашению. Хотя я отлично понимала, что не должна брать этих денег, — Кросс определенно оставлял их не мне, — Шарлотта настояла на том, чтобы я получила мои обычные риэлторские комиссионные — семь процентов. Думаю, их можно назвать надбавкой за риск.

Что я могла ответить на ее предложение? Ничего, кроме "большое спасибо, не откажусь".

Слушая откровения Шарлотты, я также придумала, что сказать моим сыновьям, Даниэлю и Натану. Наверное, истинная правда: если тебя все время опекают, ты навсегда останешься ребенком. История отношений Шарлотты и Леонарда побудила меня заявить мальчикам, что они могут больше не рассчитывать на помощь матери в латании пробоин и затыкании дырок. Я наотрез отказалась выдавать им впредь деньги на продукты, кроссовки и прочее.

Их стоны услышали бы аж в штате Теннесси.

Получается, что я записала сыновей в школу выживания. Надеюсь, они ее окончат.

У меня есть и другие надежды.

Связанные с Матиасом.

Я провожу немало свободного времени у его больничной койки. Конечно, стараясь подгадывать свои посещения так, чтобы не столкнуться ненароком с его матерью.

Мы с ней уже как-то столкнулись. Думаю, мне надолго хватит впечатлений.

Случилось это в холле больницы: Харриет выходила из лифта, а я в него заходила. Увидев меня, Харриет немедленно напряглась, и я догадалась, что эту даму не очень-то тронула забота, которую я проявляла о ее сыне.

Харриет сначала холодно уставилась на меня, потом на воздушные шарики, которые я держала в руке, — я принесла дюжину разноцветных шариков, и на каждом было написано: "Выздоравливай!" Затем перевела ледяной взгляд на пакет, который был у меня в другой руке: книги и журналы для Матиаса. А потом уже Харриет в упор меня не видела. В основном по той причине, что ее глаза превратились в очень узкие щелки.