Каббала и бесы - Яков Шехтер Страница 60

В этом и заключается чисто еврейский подход к мистическому: для того чтобы встретиться лицом к лицу с иной реальностью, вовсе не нужно жить в замке с привидениями. Порой достаточно просто внимательнее приглядеться к окружающему тебя миру, и тогда во всем происходящем можно увидеть тайную волю Всевышнего, влияние и явное или неявное присутствие тех сил и сущностей, которые не вмещаются в материалистическую картину мироздания.

Еврейское представление о «нечистой силе», являющейся одним из главных героев этого рассказа, тоже весьма существенно отличается от христианского. В иудаизме Сатан (он же Сатана, он же Асмодей-Ашмодей), будучи одним из высших ангелов, противостоит не Богу, а людям. И он сам, и подвластные ему демоны, безусловно, признают существование Творца и подчиняются Ему, а свое главное предназначение видят в том, чтобы принизить в глазах Всевышнего «род человеческий» и прежде всего – евреев как представителей избранного Им народа.

Сами демоны (это не раз подчеркивается как в Талмуде, так и в каббалистических сочинениях, и в еврейском фольклоре) рождаются из нечистых человеческих поступков, слов, желаний и тайных страстей, то есть из «тумы» – духовной, невидимой глазу нечистоты; и потому-то они и зовутся «нечистой силой».

Таким образом, нечистая сила никогда или почти никогда не нападает на людей ни с того ни с сего. Как правило, она рождена самим человеком, и чтобы избавиться от нее, ему нужно понять, что именно произвело ее к жизни, пресечь породивший ее грех и воздержаться от его повторения. Эту концепцию и разрабатывает Яков Шехтер в рассказе «Бесы в синагоге». Если читатель уже прочитал рассказ до конца, то ему известно, что никаких бесов в синагоге (вроде бы!!!) не было. Что касается адского хохота, раздававшегося в «Ноам алихот», то он, как выяснилось, производился неким рыночным торговцем через динамики, вставленные в печь во время ремонта, который был осуществлен на пожертвованные группой рыночных воротил деньги. Всё, таким образом, логично и естественно: еще в самом начале рассказа писатель говорит о том, что земля, на которой стоит синагога, стоит огромные деньги и многие бизнесмены были заинтересованы в том, чтобы синагоги не стало и они бы заполучили этот земельный участок. Таким образом, приняв пожертвование и разрешив жертвователям сделать в синагоге «небольшой ремонтик», староста синагоги реб Вульф, по сути дела, дал им возможность осуществить новый план ликвидации «Ноам алихот» путем запугивания его прихожан «нечистой силой». Или, говоря другими словами, реб Вульф сам и пустил «бесов» в синагогу, и помог им в ней обосноваться.

Но вспомним тогда и то, что в финале рассказа реб Вульф заявляет, что он наводил после ремонта порядок в печи и… там не было никакого динамика!

Так был ли динамик встроен вполне земными недоброжелателями синагоги или же возник сам собой, неким чудесным образом, благодаря все той же «нечистой силе»?

Если снова вернуться к началу рассказа и вспомнить слова покойного раввина Штарка о том, что существование синагоги «Ноам алихот» является своего рода гарантией существования города, то можно выстроить и иную версию происшедшего. Скажем, предположить, что в ликвидации синагоги заинтересована именно нечистая сила, так как это открывает ей путь к уничтожению всего города, и что она и в самом деле бесновалась в печи и в «биме» и была изгнана оттуда раввином Томографом. А для того, чтобы придать этому изгнанию вполне естественное объяснение, и понадобились динамики.

Или выстроить версию о том, что бизнесмены, встроившие эти динамики, неосознанно действовали по указанию этой самой нечисти…

Да и, кстати, был ли тот, кто избавил синагогу от бесов, равом Томографом? Или под его личиной приезжал Некто другой, решивший, что пришло время положить конец затеянной его подданными игре?

И почему этот Некто так хмыкал, узнав о странном обычае прихожан кланяться печной трубе? Не потому ли, что еврей должен кланяться исключительно Творцу Вселенной, а введенный мудрым равом Штарком обычай был его ошибкой, невольным впадением в язычество – и именно эта ошибка раввина и открыла бесам вход в синагогу?!

Словом, как и положено, в «мистической дразнилке» ни одна из версий происшедшего, какой бы правдоподобной она поначалу ни казалась, не является исчерпывающей и способной удовлетворить вдумчивого читателя. И столь же неоднозначным в этом смысле выступает в рассказе история с «советом» Любавичского ребе, к которой автор на первый, самый поверхностный взгляд относится весьма иронически. Речь идет о практике, получившей в последнее время весьма широкое распространение среди последователей ХАБАДа – одного из самых мощных хасидских течений в современном иудаизме.

Дело в том, что в последние годы жизни главы ХАБАДа – Седьмого Любавичского ребе Менахема-Мендла Шнеерсона, называемого в еврейской среде просто Ребе, – многие его ревностные поклонники поверили, что Ребе и является тем самым Мессией, которого евреи ждут вот уже на протяжении нескольких тысячелетий. Когда Ребе скончался, они отказались признать, что речь идет об обычной смерти, и стали настаивать на том, что на самом деле Ребе жив и еще вернется. Так как все эти идеи очень сильно напоминали те, что витали в воздухе в эпоху зарождения христианства, то они вызвали резкое осуждение лидеров «литовского» и других направлений в иудаизме. Тем не менее члены ХАБАДа продолжают утверждать, что с Ребе вполне можно общаться и сегодня с помощью памятного многим с детства метода «гадания по книге». То есть нужно написать на листке бумаги интересующий вас вопрос (именно так в свое время обычно и передавались Ребе вопросы его хасидов) и затем засунуть его наугад в сборник сочинений и писем Ребе. На той странице, на которой окажется записка, и содержится ответ на заданный вопрос.

Шехтер предельно точно воспроизводит в повествовании эту церемонию «гадания» и вроде бы относится к ней с иронией. Но вспомним, какой именно «совет» от покойного Ребе получают герои рассказа:

«Реб Вульф еще раз хмыкнул и передал книгу членам правления. Ознакомившись с текстом, они не нашли ничего лучшего, чем повторить хмыканье председателя.

“Дорогой реб Ноам! – значилось в письме. – По поводу неудачных, храни вас в дальнейшем Г-сподь, беременностей вашей жены, я думаю, причину следует искать не в особенностях ее тела, а в недостатках вашего. Постарайтесь разузнать у родственников, кто делал вам брит-милу и был ли человек, совершивший операцию, Б-гобоязненным моэлем. Мне думается, что было бы желательно повторить процедуру, разумеется, не в полном объеме, а только совершив символический надрез. В любом случае, прежде чем принимать решение, посоветуйтесь с тремя близкими друзьями. Желаю вам, вашей жене и вашим будущим детям удостоиться лицезреть святого Машиаха, вскорости, уже в наши дни”».

Но, во-первых, из этого текста следует, что старостам синагоги следует искать причину происходящего не в нечистой силе, а в самих себе. А во-вторых, если вспомнить, что обрезание является для евреев знаком союза, завета с Творцом и таким же знаком является сама Тора, то, в принципе, в этих словах Ребе можно усмотреть совет, вспомнить, кто именно вмешивался в последний раз в дела синагоги, делал для нее пожертвования или вносил в нее какие-либо изменения. Вспомнить – и задуматься о том, насколько искренними были его намерения, и тщательно проверить место, с которого читается Тора. Получается, что совет Ребе был неверно истолкован, но на самом деле отнюдь не был столь бессмысленным, как это казалось на первый взгляд – скорее, совсем наоборот…