Содержанка - Кейт Фернивалл Страница 60

Лида неуверенно положила ладонь на лежащую на столе затянутую в белую перчатку руку.

— Расскажите, что произошло, — еле слышно произнесла она.

— Ничего особенного. Мы встретились в Фелянке… Поговорили. Потом он ушел.

— И собирался ехать в Москву?

— Так он сказал. Что-то он упоминал насчет того, что ему нужно в храм Христа Спасителя.

— Я знаю Алексея. Если он так сказал, то доберется сюда, чего бы это ему ни стоило.

— Правда?

Одно слово. Всего лишь одно слово, больше ничего, но неосторожно проявившийся в нем душевный порыв объяснил Лиде все. Значит, вот оно что. Ее брат и Антонина… Ее собственное одиночество показалось Лиде еще более невыносимым. Но она всего лишь кивнула и крепче сжала пальцы на руке женщины.

— Он придет. Я знаю, что придет, обязательно.

— Ты дашь мне знать, когда…

— Конечно…

Лида заметила приближающуюся к столу высокую фигуру Дмитрия. Выходит, это он — тот человек, который последние несколько лет руководил страшным лагерем с бесчеловечными порядками, где содержался ее отец!

Сможет ли она теперь заставить себя разговаривать с ним? Сможет ли теперь вообще смотреть на него?

— Вот, это тебе, дорогая. — Дмитрий поставил перед женой бокал красного вина. — А это вам, Лида. Шампанское.

— Шампанское, — безжизненным тоном повторила она.

— Да, чтобы, отпраздновать.

— И что я должна праздновать?

На какой-то миг их глаза встретились, и она вдруг увидела на его лице печаль, словно он только что утратил что-то ценное и важное.

— Прибыла китайская делегация.

Лида поднялась, но ноги ее внезапно как будто утратили силу. Она окинула взглядом зал и, стараясь придать голосу безразличие, произнесла:

— И где они?

— Часть там, с генералом Васильевым. Остальные…

Глаза Антонины расширились, когда она посмотрела на что-то за спиной девушки. Во рту Лиды тут же пересохло.

— Завами, — закончил Дмитрий.

Лида стремительно развернулась, ожидая увидеть Куань, и в этот миг дыхание ее прервалось. Сердце раскололось пополам, и все то счастье, которое до сих пор томилось в нем, хлынуло по ее артериям. Она смотрела прямо в темные прекрасные глаза Чана Аньло.

Иногда случается (и Лида знала это!), что жизнь дает человеку больше, чем он просит. О да, это был как раз тот случай. Ей захотелось прокричать тысячу раз «спасибо» всем его богам, чтобы крик эхом разнесся под стеклянной крышей. От их неимоверной щедрости у нее буквально захватило дух. Сегодня она молила их о встрече с Куань, а вместо этого они дали ей самого Чана Аньло.

На сей раз это был он, во плоти, не представление о нем. Она с жадностью принялась пожирать его глазами. Подтянутое тело, высокое и гибкое, словно бамбук. Черные волосы длиннее, чем были, когда она видела их в последний раз, но такие же густые и неподатливые. И… — да! — в нем сохранилось то внутреннее спокойствие, которое приковывало ее к нему. Но его глаза… Глаза, которые она целовала, в которых она растворялась, которые она щекотала своими ресницами, его черные решительные глаза, способные заглянуть ей прямо в душу… Эти черные глаза изменились. Они стали настороженнее и безучастнее. Их взгляд теперь был устремлен внутрь, а не наружу.

Юноша стоял перед ней в блузе и черных брюках, и ей до того захотелось прикоснуться к нему, что у нее задрожали руки. Она с силой сжала перед собой ладони и вежливо склонилась в приветствии.

— Рада снова видеть тебя, Чан Аньло.

Рада снова видеть. Откуда на ее языке появились эти сухие слова? Как ей вообще удалось произнести их, если сердце грохотало у нее в горле? И именно тогда, когда в голове ее вспыхнули эти мысли, он представил собравшимся Куань, и Лида почувствовала, что внутри нее что-то оборвалось. У Куань, одетой в такие же черные брюки и блузу, были коричневые глаза, волосы, обрезанные вровень с подбородком, строгая и решительная линия рта, заставившая Лиду насторожиться. Но хуже, намного хуже было то, что в ней чувствовался отголосок самого Чан Аньло. Ее рука прикасалась к его руке так, будто они срослись.