Чтоб ты сдох, или Три желания до... - Лена Лорен Страница 60

— Просто. Так. Нужно! Ещё вопросы будут?

Мне ни черта непонятно, для чего нужна эта конспирация.

— Ладно, тогда дальше я иду сама, — резко отвечаю, вздёргивая подбородок, но он и слышать меня не желает. Даниэль обходит меня, и мне приходится оббежать его, чтобы преградить собой проход. — Мне нужно как-то постараться объясниться с братом.

Сжимая челюсть до скрежета зубов, Даниэль выражает своё очевидное недовольство.

— Хорошо, но только после того, как Стивен проверит здание. Нужно убедиться, что внутри нет никакой опасности!

— Я тебя умоляю. Даниэль, ну какая опасность? Там из опасного только просроченное молоко в холодильнике!

— Я всё сказал, — обернувшись, он кивает телохранителю, и тот без стука входит в наш дом, предварительно вынув пистолет из кобуры.

— Ох ты ж, мать твою! Поосторожней, Стиви! Не забывай, внутри мой брат, — в ужасе выкрикиваю я вслед.

Вот Ник охренеет, увидев громилу с пушкой, наставленную на него.

Мы все пребываем в нервном ожидании Стивена и его экспертного мнения. За это время Изи уже дважды порывалась войти внутрь дома, но её попытки пока так и не увенчались успехом. Даниэлю приходится буквально силой удерживать её. В отличии от неё, я просто молчаливо пережидаю, развалившись на травке во дворе. Я стараюсь сохранять внешнее спокойствие, но мои дрожащие руки портят всю картину.

Когда Стивен появляется на крыльце, он сообщает Даниэлю, что в доме всё чисто и я, наконец, могу позволить себе с облегчением выдохнуть. Встаю с травки и, отряхнув свою задницу, намереваюсь войти в дом, но Даниэль перехватывает меня за руку.

— Одна ты туда не войдёшь.

— Да что с тобой? Стивен же сказал, что в доме ничего опасного нет! Тебе разве этого мало? — прикрикиваю на него. Я и так вся на нервах, а он ещё больше нагнетает и не даёт мне проходу. — Когда ты стал таким мнительным, Даниэль? — напрягается всем телом, крепче сжимая мою кисть. Он буравит меня своим пристальным взглядом, а потом резко выпускает руку из своей. — Пойми, мне просто нужно поговорить с братом наедине, — по выражению лица вижу, что всё ещё не убедила его. — Я должна объяснить откуда здесь столько людей. В конце концов, я должна объяснить в какое дерьмо я влипла!

С горем пополам он отпускает меня и Изи, предупредив, что у нас мало времени.

— Что здесь происходит? — Ник ошарашенно смотрит то на меня, то на Изи. — Вы чё, знакомы?

— Милый, всё хорошо, — не теряя ни секунды, Изи бросается ему в объятия.

— Что ещё за херня? А горилла с волыной? Вы его видели? Или он тоже с вами?

Я предоставляю Изабелле право объяснить Нику всю ситуацию. Сейчас он нуждается в ней больше, чем в ком-либо. Сама же я оставляю их наедине и поднимаюсь в свою комнату.

М-да уж!

Ник правильно выразился, когда сказал, что в доме устроили погром.

Это же катастрофа!

Все тумбы и комод выпотрошены, вещи валяются по разным углам, на обоях и мебели повсюду печатными буквами нацарапаны неприличные выражения. Компьютерный стол сломан, а ящики от него вверх дном громоздятся на кровати, поверх скомканного и грязного постельного белья. Увидев, что даже сейф «с секретами» сейчас лежит на кровати, а не под ней, где ему законное место, я прихожу в ужас. Мне стоит только раз заглянуть внутрь, чтобы понять, чего в нём не хватает. Моего фотоальбома. Самой важной вещи в этом доме и самой дорогой моему сердцу.

Со слезами на глазах я принимаюсь рыскать по углам, в надежде найти хотя бы снимки родителей. Ищу под той же кроватью, и даже под ковриком, но обнаруживаю его на оконном подоконнике под сорванной занавеской. Прижав к груди фотоальбом, я заставляю себя немного успокоиться.

Устраиваюсь на полу и открываю его, чтобы убедиться все ли снимки на месте: детские фотографии, мой первый день в школе, а вот поездка к бабушке. Улыбаюсь, вспомнив тот чудесный день, когда папа учил меня кататься на велосипеде. В результате я «оставила» свои коленки на асфальте, но кататься так и не научилась. Переворачиваю на следующую страницу и улыбка, вызванная ностальгией, моментально сходит с моего лица.

На фотографии, где я изображена в обнимку с Хоуп, у меня почему-то вырезана голова. На всех последующих снимках, включая совместные снимки с Ником, идентичная ситуация. Абсолютно все фотографии, где мы вместе с Хоуп, испорчены.

Я ничего не понимаю.

Дойдя до последней страницы, я натыкаюсь на надпись, которая многое мне объясняет. Большинство вопросов отпадает, благодаря одной лишь фразе, написанной знакомым почерком: «Я ненавижу тебя! Надеюсь в твоей жизни будет такой же бардак! Хотя нет! Бардаком ты явно не отделаешься!»

Боже! Не может этого быть! Нет-нет-нет!

Она не могла этого сделать. Хоуп не могла оставить эти жуткие слова и испортить мой фотоальбом. Она ведь, как никто другой, знает, какую ценность он для меня представляет.

— Лекси, там цербер уже весь извёлся. Тебя одну ждёт! — неожиданно в комнате появляется Ник.

— Кто? — смотрю на него затуманенным взглядом.

— Твой новый бойфренд. Кто же ещё? По-моему, здесь только он походит под описание цербера, — пытается он каламбурить, но, заприметив мои слёзы, а затем фотоальбом в руках, принимает серьёзный вид и садится на корточки рядом со мной. — Эй, сейчас не время для слёз, сестрёнка. Ты выбрала не самый удачный момент, чтобы ударяться в воспоминания.

— Нет, Ник, ты не понимаешь! — мотаю головой из стороны в сторону, вытирая потоки слёз от обиды. — Это была Хоуп.

— Чего?

— Этот хаос в нашем доме сотворила Хоуп, — демонстрирую ему надпись, оставленную ею. — Но я не понимаю зачем ей это…

— Хоуп? Где-то я уже слышала это имя, — вмешивается Изи, так как мой брат вдруг оцепенел. — Что ж. Наверное, сейчас самое время вызывать полицию.

— Нет! Не нужно никого вызывать! Я не хочу, чтобы у неё появились очередные проблемы. Я поговорю с ней!

Изабелла крайне неодобрительно качает головой.

— Это не моё дело! Делай как знаешь! Я пришла сюда сказать, чтобы вы спускались. Даниэль собирается отвезти нас всех к себе.

— В смысле?

— Он против того, чтобы кто-то из нас оставался в этом доме. Думаю, даже если ты скажешь, что весь этот погром сотворила ваша чокнутая подружка, он всё равно не изменит своего решения. Такой вот мой брат! Непрошибаемый! Так что иди и поговори с ним для начала.

Изи с Ником уходят, а я ещё какое-то время засиживаюсь в комнате. Решаю слегка прибраться, но затем понимаю, что это бессмысленно. Прихватив с собой фотоальбом, я спускаюсь в холл, где входная дверь настежь распахнута. Мне удаётся увидеть, как влюблённые голубки садятся в машину к Стивену, а Даниэль нервно потирает шею, сидя на капоте своей тачки.

Когда я снимаю ключи с настенного крючка в коридоре, мы встречаемся с ним взглядом, а затем что-то заставляет меня затаить дыхание. Это что-то представляет собой тошнотворный запах тухлых яиц. Я принюхиваюсь и в носу сразу же начинает свербеть, но я всё так же стою без движений. Даниэль замечает мою расторопность. Настороже он приподнимается с капота и замедленным шагом движется в мою сторону.