Наследница бриллиантов - Звева Казати Модиньяни Страница 60

Незадолго до Рождества она, катаясь на лыжах, неудачно упала и вывихнула себе плечо. Онорио и не подумал изменить свои планы — он улетел в Мексику, оставив ее в беспомощном состоянии. Вернулся он только в середине января, к тому времени она уже поправилась, и буквально через два дня улетел в Токио, снова бросив ее одну. Его охлаждение к ней было настолько явным, что Соня не могла этого не заметить. Она почувствовала, что королевский трон, на котором она сидит, начинает раскачиваться: еще немного, и она с него упадет.

В свои двадцать пять лет Соня и в самом деле достигла королевских высот. О таком положении она не грезила даже в самых смелых своих фантазиях. Она улыбнулась, вспомнив молоденькую девушку, восхищавшуюся когда-то через забор великолепием особняка Джулио де Броса. Живя с Онорио, она поднялась на самый верх: ее принимали при дворе иранского шаха, она обедала с английской королевской семьей, была среди почетных приглашенных на похоронах Джона Кеннеди. Акции мексиканских рудников, подаренные ей Савелли, приносили солидные дивиденды. Две роскошные квартиры — одна в Милане, а другая в Нью-Йорке, — значительный капитал в одном из банков Лугано, не говоря уже о драгоценностях и антиквариате, давали ей возможность жить безбедно и не думать о завтрашнем дне. И все же она не чувствовала себя счастливой. Если бы ее спросили, чего она хочет, она не смогла бы ответить, но неясное чувство неудовлетворенности своим существованием крепло в ней день ото дня. Четыре года с Онорио не прошли для нее даром, он сделал из нее женщину, научил наслаждаться любовью, ей было хорошо с ним в постели, но интуиция подсказывала ей, что их связь идет к концу.

— Ты что, спишь? — раздался у нее над ухом нежный голосок, и маленькая ручка легла ей на плечо.

— Сандрино, — ласково сказала Соня и прижала к себе малыша, чтобы он не убежал.

Если бы она могла иметь ребенка, возможно, все сложилось бы по-другому, но ей не дано стать матерью.

— Скажи, ты спала? — снова спросил малыш и посмотрел на Соню своими живыми любопытными глазками.

Неделю назад она решила на время расстаться с Онорио, чтобы проверить их отношения, и, взяв с собой Вирджинию и Сандрино, прилетела сюда, в свою квартиру на Парк-авеню.

— Нет, я не спала, — ответила она наконец. — Я думала.

— Когда думают, не закрывают глаза, — заметил мальчик.

— А где мама?

— Они с Силией в кухне, делают равиоли, — ответил Сандро. — Настоящие, вкусные. Ты любишь равиоли, тетя Соня?

Они с Онорио были его крестными родителями, поэтому он называл его дядей, а ее тетей.

— Ужасно люблю, могу съесть целую гору, — весело сказала Соня и увлекла мальчика с собой в прихожую, где на столике все еще стояли пакеты с покупками.

— Смотри, сколько тетя Соня всего накупила! Тут и для тебя есть подарки. Попробуй угадать, что я тебе привезла.

Сандро с загоревшимися от радости глазами принялся разворачивать свертки, и Соня, глядя на него с материнской нежностью, забыла на время о своих невеселых проблемах.

Зазвонил телефон, Соня сняла трубку и тотчас же узнала голос старого приятеля, графа Пиппо Мелеса.

— Ты в Нью-Йорке? — спросила она. — Где остановился?

Пиппо назвал отель неподалеку от ее дома.

— Что тебя сюда привело?

— Дела, — уклончиво ответил Пиппо.

— Ясно.

Соня прекрасно представляла себе, какого рода дела у Мелеса в Нью-Йорке: наверняка привез очередную красотку какому-нибудь пресыщенному богачу.

— Очередная балеринка? — спросила она наугад.

— Можешь мне не верить, но на этот раз я приехал совсем по другому поводу. У меня теперь своя рубрика в журнале «Вог», буду писать всякую всячину о знаменитостях. Романы, разводы, скандалы, пороки и добродетели сильных мира сего, ну, в общем, ты понимаешь, байки разные.

— Я уверена, у тебя это здорово получится, ведь в таких вопросах ты дока, — сделала приятелю комплимент Соня, — профессионал международного класса. Другой вопрос, почему вся эта чушь так интересует публику?

— Ты прелесть, — сказал Мелес. — Поужинаем вместе?

Соня подумала, что Силия с Вирджинией, которые сейчас хлопочут в кухне, расстроятся, если она уйдет.

— Приходи ко мне. Обещаю такие равиоли, каких ты в жизни не пробовал.

— Верю, что отказываюсь от пищи богов, — с сожалением в голосе ответил собеседник, — но, к сожалению, я не один.

— Прости, я забыла, что с тобой всегда какая-нибудь очаровательная дама.

— Всего-навсего сотрудница журнала «Вог», редактор раздела культуры, — со смехом сказал Пиппо и добавил после небольшой паузы: — И еще Фред Виннер.

— Ювелир?

— Так точно.

Виннер был очень известным торговцем драгоценностями. Соня никогда с ним прежде не встречалась, но Онорио не раз имел с ним дело. Как-то подарил ей два великолепнейших камня, купленных у него. Соня вспомнила, что однажды у них произошел конфликт из-за большого сапфира короля Фарука. Виннер обещал его Онорио, а потом продал почему-то одному греческому судовладельцу, причем почти за ту же цену, которую предлагал ее любовник. Онорио был оскорблен до глубины души.

— Мы ужинаем в «Уолдорфе», — сообщил Пиппо.

— Хорошо, я приду.

Все трое уже сидели за столиком, когда Соня вошла в ресторан. На ней был черный костюм от Сен-Лорана из китайского крепа, из драгоценностей — лишь легкий бриллиантовый браслет на левом запястье. Сонина красота была так совершенна, что не нуждалась в украшениях.

Ужин прошел весело и непринужденно. Американская журналистка оказалась женщиной умной и обаятельной, Пиппо по обыкновению болтал и острил, Фред Виннер держался как истинный джентльмен. Привлекательный пятидесятилетний мужчина, обладающий высокой культурой, он совсем не был похож на портрет, нарисованный ей в свое время Онорио Савелли. Соне понравилась его изысканная предупредительность по отношению к ней, в которой и намека не было на откровенное ухаживание. В начале вечера они говорили друг другу «Миссис Савелли» и «Мистер Виннер», но к концу ужина как-то незаметно стали называть друг друга по именам.

Пиппо вызвался проводить Соню до дома; ему хотелось пропустить перед сном стаканчик и немного посплетничать.

— Старый сводник! — со смехом бросила ему Соня, когда они расположились в ее гостиной.

— Не думай, пожалуйста, что я обижусь. В этом ремесле я и в самом деле достиг совершенства, жаль только, что профессия сводника до сих пор не признана официально. Ну скажи, кому я навредил своей благородной деятельностью? Ты, например, имеешь ко мне претензии? Я доставлял тебе неприятности? Обманывал тебя? Пользовался твоей неопытностью или недостаточно ценил твою красоту?

Соня еле сдерживалась от смеха.

— А зачем тебе надо было знакомить меня с Виннером?