Снова замужем - Айра Уайз Страница 6

— Да ну… — Она криво улыбнулась. — Мы чужие люди, Тоньо. Мы были чужими тогда, и мы чужие сейчас. Откуда мне знать твои мысли?

— В постели тебе это удавалось. — И Антонио с циничной усмешкой резко обернулся к ней. — Там ты прекрасно читала мои мысли.

Анджела упрямо тряхнула головой, встретив его взгляд.

— В таком случае очень жаль, что мы не можем проводить в постели двадцать четыре часа в сутки. И вообще я не желаю говорить с тобой на подобные темы, — добавила она. — Это никуда не приведет и только помешает нам разобраться с бедами Санди.

— С данной точки зрения наши отношений и их характер представляют определенный интерес, я полагаю.

— Нет, — решительно возразила Анджела. — С данной точки зрения важно то, что отец Санди собирается жениться на женщине, которую боится его сын.

— Мой сын боится Каридад? — Антонио недоверчиво нахмурился. — Надо думать, Сандро просто не так понял ее слова, — задумчиво добавил он. — Ты должна иметь в виду, что его испанский не так близок к соперничеству, как английский.

Ну конечно, подумала Анджела, уж Каридад-то ни в чем не виновата!

— Мне надо одеться, — отрезала она, прекращая ненужный разговор.

— Ты не возражаешь, если я пока выпью кофе?

Не говоря ни слова, Анджела пошла в кухню. Муж последовал за ней, но она заметила, что Антонио помедлил мгновение, бросив взгляд на лестницу, словно ожидая увидеть там Санди. И напрасно — мальчик не имел привычки просыпаться раньше положенного времени.

Анджела склонилась над раковиной, наливая чайник, когда Антонио вошел в кухню. По шее спине женщины тут же побежали мурашки: он почувствовала пристальный взгляд мужа и снова пожалела, что неподобающе одета.

Не то чтобы Анджела была в нижнем белье, все-таки шорты и футболка, в которых она спала, вполне сошли бы за верхнюю одежду. Однако и то и другое было надето на голое тело — и это заставляло ее ежиться под взглядом Антонио.

— Думаешь, Сандро проспит до семи? — негромко спросил он.

Анджела криво усмехнулась, ставя чайник на плиту и зажигая газ. Так, значит, Антонио все это время думал только о сыне… Ну что ж, ей указали на ее место.

— Ты же знаешь его расписание, — спокойно ответила она. — И знаешь, что последует, если я разбужу Санди раньше времени.

— С ним невозможно будет иметь дело, — вздохнул Антонио. — Да, я в курсе.

Анджела бросила взгляд на будильник, услышала за спиной шорох и подумала, что Антонио тоже посмотрел на свои наручные часы. Половина шестого. Значит, у них есть целых полтора часа. Выдержат ли они друг друга столько времени?

— Ты стрижешься короче, чем раньше.

Рука дрогнула, и кофе, который она насыпала, просыпался на стол. Только Анджела уверила себя, будто Антонио ею не интересуется, как обнаружилось, что это совсем не так.

Интересно, что он еще заметил? Как шорты липнут к бедрам? Как под тонкой белой тканью проступают очертания груди? Ох…

— Я все-таки стала на три года старше, — ответила Анджела несколько невпопад, поглощенная нахлынувшими ощущениями.

Проклятье! Антонио ничего не стоило вынести ее из равновесия.

— А по тебе не скажешь.

И что, обязательно говорить об этом таким недовольным тоном? — возмутилась она.

— А по тебе скажешь, — буркнула Анджела.

Закончив насыпать кофе, она швырнула ложечку на стол и повернулась к Антонио с улыбкой, которая должна была означать, что ей наплевать на чувства мужа, который очень скоро станет бывшим мужем. Но улыбка не удалась.

Антонио вдруг показался ей похудевшим и усталым — наверное, из-за расстегнутого порота рубашки и синеватого отлива пробивающейся щетины. У этого человека был жесткий профиль конкистадора, темно-медовые глаза плута и чувственный рот донжуана. Он мог бы сражаться с воинственными дикарями, завоевывая новые земли, но мужчины больше не доказывают подобным образом свою доблесть…

— Ах, какие воспоминания, — вкрадчиво произнес он.

И Анджела почувствовала себя ребенком, пойманным на месте преступления — над банкой варенья. Тело покрылось испариной, лицо вспыхнуло — не от возбуждения, а от унижения. Она не знала, что делать, что сказать.

— Мне надо одеться, — в третий раз сказала она и направилась к двери, с трудом переставляя налитые свинцом ноги.

Но Антонио не собирался так легко выпускать добычу из своих когтей.

— К чему это беспокойство? — насмешливо протянул он. — Поздно прятаться, миа кара.

— Я тебе не «дорогая»! — отрезала Анджела, прекрасно понимая, что Антонио провоцирует ее, но не могла удержаться.

— Кто знает… — пожал он плечами. — Но я уверен, ты была бы не прочь вернуть то время.

Если он не провалится сквозь землю, то нет на свете справедливости! — со злостью подумала Анджела, берясь за дверную ручку.

— Никогда, — ответила она, вздернув подбородок. — Слышишь? Это никогда больше не повторится!

— Ты бросаешь мне вызов? Если так, то я могу поймать тебя на слове, — ухмыльнулся Антонио. — Уверяю тебя, мы неплохо провели бы эти полтора часа. И хоть на время отвлеклись бы от наших проблем…

Если бы дверная ручка была пистолетом, Анджела бы выстрелила в мужа.

— Обратись к Каридад. Уж она-то гораздо лучше удовлетворяет твоим требованиям, нежели я!

Она повернулась, собираясь наконец-то уйти. Но Антонио уперся ладонью в дверь так, что ее нельзя было открыть.

— У тебя тело богини, Анхела, но при этом язык змеи! — прорычал он. — Ты что, не слышишь моих слов? Каридад не любовница мне и никогда ею не была!

Анджела знала, что следует остановиться, успокоиться, придержать свой язык… и язык змеи. Но не могла. У Антонио была удивительная способность вытаскивать наружу все самое худшее в ней.

Об этом можно было догадаться с самого начала. Его испанское высокомерие рано или поздно пришло бы в столкновение с ее кельтским свободолюбием. Его самомнение — с ее гордостью. Но первые месяцы их брак Пыл чудесной гармонией двух страстных темпераментов, сплавленных воедино захватывающим ощущением, которое Анджела мысленно называла истинной любовью.

Неважно, что слово это никогда не произносилось вслух: это было в каждом взгляде, каждом прикосновении, в том, что один не мог обойтись без другого и нескольких часов. Им было необходимо хотя бы слышать по телефону голоса друг друга. Даже когда Анджела забеременела и они не могли заниматься сексом так беззаботно, как прежде, она верила, что основой их брака является взаимная любовь.

Однако познакомившись в день свадьбы с Каридад и услышав, что именно на этой женщине женился бы Антонио, если бы она не вышла замуж за его лучшего друга Августо, Анджела впервые усомнилась в чувствах своего избранника.