Любить по-шотландски - Лилия Подгайская Страница 6

Оставшись наедине с Мари, королева усадила служанку напротив своего кресла и завела с ней трудный разговор, который обдумывала весь день.

– Я сейчас намерена просить твоей помощи, Мари, – начала она тихим голосом. – Я не могу приказать тебе сделать то, что мне хочется. Могу только просить. Ты помнишь, как недавно моя верная Марго спасла меня от крупного скандала, и помнишь, как я отблагодарила её – поверь, скромной Марго хватит на много лет того, что она получила от меня. Не поскуплюсь я и для тебя, если ты выручишь меня.

Служанка смотрела на госпожу огромными удивлёнными глазами, и Иоланда раскрыла перед ней свой замысел во всей полноте. Она говорила очень тихо, поскольку это был заговор, и раскрытие его грозило большими опасностями для них обеих. Пошептавшись ещё с полчаса, женщины пришли к согласию и обговорили все детали.

Когда на следующий вечер король Александр явился в покои своей жены, Иоланда встретила его приветливо. Она велела накрыть стол на двоих, и повеление было незамедлительно исполнено. Король и королева сидели за столом друг напротив друга, и Иоланда видела, как в глазах супруга зажигаются похотливые огоньки. Наконец терпение его истощилось, и он без малейшего смущения заговорил о переходе в другую комнату, туда, где постель.

– Мне не терпится вонзить свой меч в ваше сладкое молодое тело, моя королева, – хрипло проговорил он, – я просто сгораю от желания.

– Да, конечно, – послушно откликнулась Иоланда. – Только у меня одно условие, мой господин. Мы станем предаваться любви в полной темноте и молча, и вы покинете мою опочивальню до конца ночи. Пощадите мою стыдливость, прошу вас.

– Нет вопроса, моя дорогая, – нетерпеливо ответил король, – как пожелаете, но только поскорее, у меня уже нет сил сдерживаться.

Вскоре король уже возлежал на широкой кровати под бордовым бархатным балдахином, и оттуда неслись его громкие вздохи и стенания.

– Ох, как сладко, как нежно и тепло у тебя внутри, голубка моя, – бормотал он. – Да-да, повернись вот так, чтобы я мог проникнуть в тебя ещё глубже. Подними немного ножки, радость моя. Вот, очень хорошо, замечательно. Но я хочу большего. Дай же мне больше. Расслабься, откройся. Скорее, желание убивает меня. Вот так, да. И ещё немного. О-о! Как хорошо! Я, кажется, готов излиться. Прижмись ко мне крепче, любовь моя, ещё крепче, ещё. О-о, о-о, ты выпила меня раньше, чем я хотел, плутовка. Но я удовлетворён полностью. Ты угодила мне. И через два дня я снова приеду, чтобы наполнить твоё чрево своим семенем. Мне нужен сын, дорогая, и ты дашь мне его.

Отдышавшись немного, Александр покинул опочивальню жены и вскоре унёсся из поместья, несмотря на чёрную ночь за окном. Иоланда облегчённо вздохнула и заглянула за полог кровати. Бедная Мари лежала совершенно обессиленная, ночной сорочки на ней не было и в помине, а бёдра были кое-где окрашены кровью.

– Бедная девочка, – с жалостью проговорила Иоланда, – как ты всё это выдержала?

– Он, конечно, огромен, – тихо ответила на это девушка, – однако очень искусен, как я понимаю, и сумел дать мне удовольствие даже в первый, самый страшный раз. Нет, всё не так плохо, госпожа. Но долго ли мы сможем так обманывать его? Мне даже стало жаль этого стареющего мужчину, который так отчаянно хочет сына.

– Не знаю, Мари, – задумчиво проговорила королева, – не знаю, как закончится весь этот спектакль. Но я пошла на это, и ничего уже не изменить. Будь что будет. Я всё равно боюсь его, и теперь ещё сильнее, чем раньше.

Такие ночные налёты короля повторились ещё несколько раз, а потом на землю упала зима. Залив бушевал и показывал норов, скалы обледенели, и сообщение между Эдинбургом и поместьем стало затруднительным. Иоланда почувствовала себя немного спокойнее. А король тоже не слишком рвался к ней. Он считал, что выполнил свой долг, к тому же он снял сливки и первым насладился молодым невинным телом. Но жена его оказалась женщиной холодной. Она не пылала страстью, а Александр любил именно горячие, жгучие совокупления, когда оба партнёра стараются дать и получить как можно больше. Поэтому он развлекал себя, как и раньше, отложив посещения Кингхорна на более благоприятные времена.

А в поместье жили спокойной размеренной жизнью. Дамы занимались, как и положено, рукоделием, слушали музыкантов и певцов, которых прислал к ним король, иногда даже устраивали танцы. Иоланда много выезжала верхом. Её всегда сопровождала личная охрана и обязательно несколько шотландских воинов, которые лучше знали и местность, и особенности климата своей страны. Однажды Камерон Бернс организовал для неё охоту. Он, как мог, служил королеве, но глаза его всё время устремлялись в ту сторону, где была Мари, и девушка отвечала ему столь же откровенными взглядами.

Рыжая Агнесса, когда рядом не было внимательных глаз, обливала Иоланду презрительным взглядом. Молодая королева поняла, что наглая особа побывала прежде в постели короля и жаждала попасть туда снова. И бесстрастная королева вызывала в ней и зависть, и презрение. Уж она бы сумела удержать возле себя этого неповторимого мужчину. Недалёкой Агнессе было не понять, что нет женщины на земле, способной приковать к себе любвеобильного Александра, – поиск всё новых и новых удовольствий был основой его мужской натуры.

Зима уже закончилась, но весна никак не могла проявить себя в полной силе. Погода была переменчивой, дороги по-прежнему опасными. И всё же однажды в начале марта Александр посетил жену. Всё прошло как обычно, и он уехал довольный.

Трагедия произошла позже. В ночь на девятнадцатое марта разразилась страшная гроза. Залив ревел и бушевал как дикий зверь. Ветер вторил ему, пугая людей дикими завываниями в трубах. В небе грохотало грозно и оглушительно. Молнии изломанными зигзагами пронизывали темноту ночи, на миг освещая затихшую в страхе землю неверным белым светом. Жутко было всем – и людям, и животным. Лошади беспокойно ржали в своих стойлах, собаки выли и забивались в любую щель, чтобы только спрятаться от этой дикой грозы. Иоланде было почему-то очень тревожно. Гроза пугала её, завывания ветра вызывали холодный озноб в теле, но главным ощущением была всё же непонятная ей тревога – как будто кто-то близкий ей попал в беду. Заснуть она так и не смогла. А утром прибыл взволнованный гонец из Эдинбурга в поисках короля. Оказалось, что вчера ночью Александр со своими придворными пировали во дворце. Уже поздно было, когда появился гонец и передал королю что-то на словах. Александр просиял и тут же заявил, что отправляется к жене, которая ждёт его. Никакие уговоры не подействовали, и он поскакал к заливу, взяв с собой только двух верных охранников. Через Ферт они переправились с трудом, но берега достигли, это подтвердил перевозчик, которому король очень хорошо заплатил, чтобы заставить выйти в море. А дальше в шуме и грохоте стихий охранники потеряли короля. Один из них вернулся в Инверкейтинг – его лошадь сломала ногу в самом начале пути, и ехать дальше он не мог. Другой добрался до Кингхорна, но короля здесь не дождался и поднял тревогу. Как только рассвело, отряд воинов из поместья отправился на поиски короля вместе с незадачливым охранником, взволнованным до крайности. Их ожидали с вестями с минуты на минуту.