Картина маслом - Оксана Калина Страница 6

«Если он один из тех, с кем жила, забыть его я определенно не могла. Не совсем же я еще из ума выжила? Тогда кто он, прах его побери? Нет, это определенно псих какой-то. Что он сказал, прощай? Значит, есть надежда, что больше мы никогда не увидимся».

Но хотела этого Ирма или нет, образ незнакомца повсюду преследовал ее. Она то и дело вспоминала их встречу возле дома, и ей было стыдно за свое поведение. И правда, материлась, как торговка базарная. Она представляла горькие складки в уголках его рта и от жалости щемило сердце, хотя он явно был из тех, кто жалости не переносит.

Иногда Ирма ловила себя на том, что невольно высматривает высокую ладную фигуру в толпе. Она удивлялась сама себе. Влюбилась, что ли? Бред! Как можно влюбиться в практически незнакомого мужчину, она и в хорошо знакомых то не влюблялась. Просто он ее заинтриговал. Чо он там болтал про их мимолетное знакомство? Какого вида оно было? Вряд ли они пересекались где-то в научных или деловых кругах. Ирма там отродясь не бывала. Значит, знакомство постельное, скорее всего. С кем не бывает по-молодости. Но тогда почему она его совершенно не помнит? Странно, чувствуется в нем помимо горечи еще и непонятная обида. Ирма его обидела? Когда и как? Ага, обидела, ранила в самое сердце и отчалила в неизвестном направлении. Так не бывает. Если уж есть намерение наакостить человеку, то ты обязана помнить его хотя бы в лицо. А тут полный провал в памяти.

«Все, – решила Ирма, – пошел он. Не вспоминать, не думать. Вадим и так уже что-то подозревать начал, говорит, задумчивая ты слишком в последнее время. Если он и правда из прошлого, пусть там и остается. Адью, товарищ».

Ирма запретила себе вспоминать о незнакомце, его чарующшем голосе, удивительных глазах, горьких морщинках в уголках рта, и достигла неплохих успехов. Через месяц образ его потускнел, через два она вообще начала забывать, как он выглядит.

Но в один прекрасный день Ирма заметила во дворе знакомую «Тойоту». Сердце мгновенно скатилось в пятки, затем медленно поднялось к горлу, и, наконец, заняло свое законное место. Когда знакомый незнакомец, так его окрестила Ирма, вышел из своей шикарной тачки, она уже могла дышать спокойно и даже заставила себя насмешливо улыбнуться.

– Наше вам здрастье, – Ирма козырнула мужчине, мельком заметив, что горькие складки в уголках его рта стали глубже. О ней скучал, что ли?

– Здравствуй, Ирмала, – голос его звучал спокойно, но в глазах появился все тот же непонятный Ирме блеск: то ли убить хочет, то ли любить, прямо здесь, на глазах у всех любопытствующих граждан.

– Не надо меня называть этим дурацким прозвищем, – Ирма поморщилась.

– Странно, раньше оно тебе нравилось.

«Ну и голос у него, – подумала Ирма, – с таким-либо в священники, либо в психиатры, сразу всю душу откроешь».

– Раньше, – хмыкнула она, – раньше мне икра красная нравилась, а теперь и кабачковая ничего.

– Неужели все так плохо? – непонятно, что прозвучало в его голосе, то ли сочувствие, то ли скрытая насмешка. Ирме захотелось послать его, далеко и надолго, но она вовремя вспомнила – ей уже попеняли тем, что она успела забыть хорошие манеры.

– Нет, что вы! Мы живем в лучшем из миров, – она лучезарно улыбнулась, вдруг отметив про себя, что на самом деле, никуда ей не хочется посылать этого парня. Наоборот, стояла б вот так, смотрела на него, слушала этот удивительный голос.

«Сдурела совсем, – мысленно одернула себя Ирма, – дети ждут, давай, вежливо прощайся и домой».

Но вместо этого Ирма вдруг сказала:

– Быть может, пора познакомиться?

Он вдруг вздрогнул, будто Ирма дала ему пощечину.

– Я думал, ты вспомнишь.

А у парня самолюбие, подумала Ирма, обиделся, видать, считает себя абсолютно неотразимым. Впрочем, мужик без самолюбия – тряпка.

– Извини, – развела руками Ирма, – наверное, у меня тогда случилась кратковременная амнезия. Извини, – повторила она еще раз, – мне действительно жаль.

Мужчина, почувствовав искренность в ее голосе, внимательно посмотрел на Ирму, будто пытался прочесть таинственые письмена ее души.

– Ты и правда изменилась. Что-то я не припомню, в твоем словаре понятия «извини».

Ирма промолчала. Ей действительно было стыдно за то, что она никак не может вспомнить такого славного парня.

– Юрий – представился он, – в нашу первую встречу ты была так пьяна… В общем, ничего удивительного, что ты меня не помнишь. Просто мне очень хотелось, чтобы ты обо мне вспоминала. Хоть иногда. Я-то о тебе вспоминал постоянно.

Что-то похожее на озарение промелькнуло в мозгу Ирмы.

Большая пустая комната с сиротливо притулившимся в углу диваном, оклеенное газетами окно, в щель между газетами заглядывает яркая луна. От нее идет такое сияние, что даже этого маленького кусочка достаточно, чтобы осветить комнату. На нее взволновано, ожидаюше смотрит мужчина, нет, юноша. У него удивительные янтарные глаза. Все, занавес. Дальше полнейшая темнота. А перед этим что было? Как она оказалась в одной постели… Постели, конечно, как же иначе, с этим Юрой? И что она ему такого сделала или не сделала, а может сказала, что он до сих пор ее вспоминает?

– Ты тогда сильно плакала, – наблюдая за игрой чувств на лице Ирмы сказал Юра, – гворила, что жизнь дерьмо, не видать тебе никакой Юрмалы. Самой никогда не заработать на квартиру там, разве что под богатых мужиков ложиться, да противно. Начальник сегодня к стенке прижал и под юбку полез, так чуть не вырвала. Но ради мечты можно и потерпеть. Только пусть первый раз с кем нибуть красивым. Я хотел тебя домой отвезти, но ты ни в какую – едем к тебе и все тут. Ладно, думаю, поехали, уложу тебя на своем единственном диване, сам на полу лягу, а утром, как проспишься, откомандирую тебя домой…

– Пила я тоже с тобой? – перебила Юру Ирма.

– Нет, я на улице тебя подобрал, ты к мужикам цеплялась, к молодым и красивым.

– Я? – не поверила Ирма, хотя она уже начала вспоминать, как в тот день в парке пила горькую и противную водку прямо из бутылки. Она тогда сразу после школы устроилась на работу. Учиться планировала на заочном. А начальник, старая сворлочь, сразу начал руки распускать.

– Чего кобенишься? – орал он, брызгая слюной, – ты себя в зеркале видела? Такая внешность, как у тебя, мозгов не предполагает. Куда б не сунулась, везде будут предлагать одно: давай перепихнемся, дорогая. Если ты и сможешь зарабатывать, то только этим местом.

Она и поверила, дура.

– Тебя я, значит, подцепила, – усмехнулась Ирма.

– Не меня, какого-то… – Юра поморшился, – я как увидел, что ты с ним куда-то собралась – ему по морде, тебя в трамвай и домой.

– К тебе? А ты, значит, не удержался, решил воспользоваться девичьей слабостью?

– Сама просила, – спокойно ответил Юра, – я же нормальный мужик. Нравилась ты мне давно…