Во всем виновато шампанское - Нина Харрингтон Страница 6

В какой-то момент Рик понял, что не может выносить переполнявшее его горе и царившую в доме тяжелую атмосферу утраты. Не было сил больше сидеть в четырех стенах, уже хотелось биться о них головой, чтобы хоть как-то заглушить боль. Но он знал иной способ вернуть в жизнь покой и баланс.

Надо было забраться на высокую гору и спрыгнуть с нее со специальным парашютом. Адреналин в крови, ветер под куполом, сила воздуха, поднимающая ввысь, и ты свободен, паришь как птица, забыв о боли и скорби.

Так Рик и сделал. Это три года подряд приводило его на пьедестал почета Европейского чемпионата по параглайдингу.

Десять минут длился спокойный полет. Рик делал то, что любил больше всего на свете, там, где сильнее всего в тот момент хотел оказаться. Он выписывал в небе огромные круги.

А потом один неожиданный порыв ветра испортил великолепный день. Этого оказалось достаточно, чтобы Рик сломал ключицу и растянул лодыжку.

Родители были шокированы. Расстроившись, они жаловались, говорили, что он беспечный и совершенно о них не думает, а это эгоистично и безответственно. Но было и кое-что похуже, пресса подхватила тему, и компания утратила доверие потребителей.

Массмедиа всегда радуются, когда замкнутый успешный спортсмен терпит неудачу. И несчастный случай стал отличным поводом поговорить про стиль жизни Рика Бургеса.

Том Бургес был гением по части стратегий. А что насчет его брата Рика? Что он мог привнести в семейный бизнес? Да, Рик занял место Тома в совете директоров, но не слишком ли рискованное решение – привлекать к управлению компанией столь безрассудного и неопытного человека?

Неожиданно все виноделы, много лет работавшие с «Бургес вайн», занервничали и с раздражением принялись обсуждать руководство компании.

Никто не обращал внимания на то, что Рик без устали работал, для того чтобы стать парапланеристом мирового уровня, и теперь был готов с такой же энергией и энтузиазмом работать в семейной компании, которую его брат превратил в международную. Все забыли о том, что Рик два года входил в дело и добился права предлагать свои идеи, и его слушали, не обращая внимания на дурные предчувствия.

Пришло время изменить отношение к себе, пойти на риск, ведь Рик Бургес прославился именно этим. Ему нужны такие клиенты, как Саския Элвуд. Не ради него самого, а ради родителей, которые ему поверили, и ради десяти небольших производителей, которые согласились связать с ним свое будущее.

Рик прошелся по роскошной комнате и, встав во главе стола, едва заметно кивнул Энжи. Она тут же выскользнула из зала и спустя несколько минут вернулась с двумя серебряными ведерками для льда.

– Пусть за меня говорит вино. – Рик улыбнулся и кивком указал на узкие винные бутылки, горлышки которых выглядывали из ведерок. – Я подумал, вы, Саския, не откажетесь попробовать что-нибудь особенное. Это одна из моих самых любимых находок, десертное вино позднего урожая. Произведено в Эльзасе. Не желаете?

– С удовольствием, – ответила Саския. Рик счел допустимым выбрать вино за нее, и она была из-за этого немного расстроена.

Энжи стала обходить стол, разливая золотистую жидкость в маленькие зеленоватые бокалы. Заметив искренние улыбки на лицах менеджеров, которые наслаждались ароматом вина, Саския взглянула на все иначе.

У молодых людей, собравшихся за ее столом, было кое-что общее – их объединяла сильная искренняя любовь к вину. Только вот всех ли? Испытывал ли подобную страсть мужчина в модных джинсах, руководивший этой командой?

Саския взболтала десертное вино и поднесла бокал к носу. Аромат порадовал и удивил ее. Она медленно пригубила напиток. Терпкий теплый букет отдавал лепестками роз, мускатным орехом и ванилью, оставляя во рту сильное, чуть кисловатое послевкусие. Она тут же поставила бокал и взяла бутылку, чтобы изучить этикетку. Двадцать лет выдержки. Редкое вино. Уникальное. Невероятно вкусное и очень дорогое. Произведено в Эльзасе, на крошечном винограднике, о котором Саския никогда не слышала.

Оно было настолько хорошо, что вполне могло оказаться в подвалах братьев Элвуд, а они, благодаря своей коллекции редких вин, прославились на весь мир. Их репутация создавалась веками, и потому, когда пару лет назад последний из братьев вышел на пенсию, Саския не сочла зазорным использовать уважаемое имя для того, чтобы привлечь новых клиентов в Элвуд-Хаус, ставший площадкой для деловых встреч и частных приемов.

Вдруг она почувствовала знакомый холодок в затылке. В голове формировалась новая удивительная и невероятная идея. У Элвуд-Хаус уже есть репутация, однако в нее нужно продолжать инвестиции. Что, если Саския составит лучшую в Лондоне карту вин? Лучшее из уже известного и из самого нового.

Может быть, предложение Рика Бургеса не такое уж и плохое?

– Интересно знать, что вы думаете о вине, – подняв бокал, сказал Рик. Его глаза просто светились, поскольку он включил свое обаяние на максимум. – Я стану счастливым человеком, если смогу убедить Саскию Элвуд здесь, в Элвуд-Хаус, подавать своим искушенным гостям мое вино. Скажите, я уйду отсюда счастливым человеком или нет?