Витамины любви. Сладкий запах спелой клубники - Георгий Купарадзе Страница 6

— Тебе-то что, Нана, а вот мне каково ласкать бабушку.

— Вам, мужчинам, на все наплевать, ничего не принимаете близко к сердцу, а я себе все нервы истрепала! Кажется, у меня начался невроз, да еще в такое время, когда столько проблем.

— Что же нам делать, оставить внуков без внимания?!

— Конечно, нет! Мне их растить, только не надо, чтоб Вахтанг догадался, что мы все знаем. Посмотрим, как развернутся события и что принесет нам время. А пока займемся сороковинами… Хорошо было бы и Иллариону дожить до этого дня! Все сокрушался, что только одного сына родила я, не пристало, мол, это Куротанам.

— Видно, так было угодно провидению. Ну что, приготовимся к завтрашнему дню, пойдешь на рынок?

— Я дала деньги Кириле, он сказал, что сам всем займется, соседи, говорит, помогут.

На следующий день пять соседок явились к ним в дом и стали хлопотать, готовясь к сороковинам.

— Цуца, — обратилась к ближайшей соседке Нана, — говорят, ты готовишь сациви как никто, может, возьмешься за приготовление сациви из индейки.

— Нана, я действительно умею готовить вкусное сациви, но на этот раз не смогу его приготовить.

— Почему? — удивилась Нана.

— У меня сейчас месячные, если сациви приготовлю я, оно скиснет на второй же день и придется его вылить.

— Я не знала этого! — сказала Нана.

— Да, Нана, это так, — засмеялись женщины, — не только у нее, но и у других женщин ее семьи в такие дни все кулинарные труды пропадают даром.

Вахтанг случайно услышал этот разговор, и его познания в кулинарии пополнились.

На сороковины собрались родственники и соседи, еды было столько, что хватило на неделю и семье, и соседям, а сациви и через неделю было таким же вкусным, как в первый день.

Через два дня Николоз отправился в Клайпеду, чтобы подготовить документы сына.

Был конец апреля, весна вступила в свои права, прогрелась земля, уже посеяли кукурузу, и Нана решила ехать в Клайпеду. Вахтанг должен был отправиться к родителям после окончания учебы. А опеку над Вахтангом взяли на себя соседка Цуца и учительница немецкого Белла, которые очень подружились с Наной.

Но в конце учебного года Вахтанг получил страшное известие — телеграмму, в которой сообщалось о гибели родителей в автокатастрофе. Кириле взялся сопровождать убитого горем парня в Клайпеду.

Виновником аварии оказался пьяный водитель КамАЗа, ехавший против движения. Он наехал на автомобиль, в котором возвращались с дачи Николоз и Нана. Удар оказался таким мощным, что муж и жена скончались по дороге в больницу.

Вахтанг и Кириле поехали прямо в больницу, где их уже ждали, все в слезах, Инна и Вера. Там же были и сослуживцы Николоза.

По совету Кириле, Вахтанг попросил сослуживцев отца помочь перевезти покойников в Хони, чтобы похоронить их на фамильном кладбище.

Руководство полка согласилось, и на следующий день Вахтанг высадился в военном аэропорту города Кутаиси, привезя с собой два гроба.

В конце августа Вахтанг получил письмо от Инны. Она просила его приехать в Клайпеду. Вахтанг не колеблясь взял билет на самолет и отправился. Сестры, как и следовало ожидать, встретили его радостно. Как выяснилось, отец не выписал сына из квартиры, и теперь было необходимо переоформить ее на Вахтанга. Вахтанг расписался с Инной, дал детям свою фамилию, оформил на них квартиру и дачу. Покончив с этими делами, Инна заговорила с Вахтангом о будущем.

— Вахтанг, я советую тебе вернуться в Хони. Ты молод, а мы скоро состаримся, не хотим быть тебе обузой, у тебя своя жизнь, свое будущее. Кроме благодарности, нам нечего тебе сказать. Ты дал нам детей. И свой долг перед ними ты уже выполнил, дал им квартиру, дачу. Детей мы воспитаем сами. А если возникнут трудности, сообщим тебе. Может, мы сможем выйти замуж. Кто знает. Так что о нас не беспокойся. Будем переписываться. Береги себя. Обо всех наших перемещениях, обменах квартир, замужествах и женитьбах будем сообщать друг другу! Мы, женщины, дали тебе то, что могли, ты сделал для нас то, что мог. Так что мы квиты.

Вахтанг и сам понимал, что оставаться в Клайпеде было бы губительно для его будущего. Распродал все, что оставалось в квартире. Отцовские сбережения он перечислил из сберегательной кассы в хонский банк. Сложил в чемодан одежду и поспешил в Грузию.

Сентябрь был на исходе, когда Вахтанг прибыл в Хони. Вся деревня радостно приветствовала его возвращение. Теперь они уже были уверены, что очаг семьи Куротана не погаснет.

На следующий день под вечер Кириле и Сико пожаловали к Вахтангу. Вахтанг выставил выпивку и заставил стол привезенными из Клайпеды колбасой и ветчиной, балыком и всякими другими деликатесами. Через три тоста они выпили за упокой родителей Вахтанга, за семью, и Сико начал разговор:

— Мы, как сможем, почтим память твоих родителей. А ты поступай в 10-й класс, познакомься с товарищами, соседями. Ведь ты должен стать полноправным членом нашей деревни. Что касается работы, оформлю тебя сторожем сельсовета. Потом можешь работать там, где тебе заблагорассудится.

В ту ночь Вахтанг напился. На второй день у него сильно болела голова. Вспоминая вчерашнюю беседу, он понял, что его доброжелатели правы.

С первого октября он стал посещать занятия в школе. Жизнь его протекала однообразно и безрадостно. Оставаясь один, он ощущал печаль, образы родителей не давали ему покоя, снились ночами, во сне он ворочался, просыпался с горькими мыслями. Петровы рассказали ему, как был обрадован Николоз, когда узнал о своих внуках. Видно, про детей Вахтанга было известно и матери, и, бывало, он во сне беседовал с родителями об этом, спрашивал у них совета.

Оставшегося в одиночестве парня часто навещала соседка Цуца, которая то одежду ему стирала, то прибирала в доме, при этом без конца ворчала, уча его уму-разуму. Вахтанг постепенно привык к ворчанию Цуцы и уже не обращал внимания. Время шло, а оно, как известно, лечит все, печаль Вахтанга мало-помалу стала развеиваться. Он ожил, повеселел, но…