Вместе мы сможем все! - Кэтлин Галитц Страница 6

— Это от многого зависит, — ответила она. — Я бы с радостью прочитала одну из ваших книг. В каком жанре вы работаете?

— Я бы определил его как нечто среднее между литературой художественной и мистицизмом.

Господи, как же ее нервируют эти размытые ответы!

Чувствуя себя ужасно глупо, она рискнула задать вопрос:

— А что называют художественной?

Любой образованный человек должен был это знать, но Кайен не знала, хотя интуитивно чувствовала, что популярная литература, которую она так любила читать, вряд ли имела много общего с романами Хемингуэя и Джека Лондона.

— Под художественными, — объяснил Дэйв, — я имею в виду те книги, на которые дают великолепные отзывы, но за которые ужасно мало платят.

Кайен кивнула и улыбнулась. Теперь понятно, почему ему нужен был дополнительный доход в виде преподавания.

— Тогда надо совместить оба жанра.

— Здравый смысл и вдохновение редко идут рука об руку, — снова пояснил Дэйв.

Вспомнив про Роуз, Кайен оглянулась через плечо на кресло, где как на троне восседала пожилая женщина. Она спала. Дэйв и Кайен переглянулись, как родители, опекающие дитя. Хорошо еще, у Роуз не было того блаженного выражения, какое имеют спящие дети, а то сходство было бы полным.

Когда же с ее губ сорвался громкий храп, оба расхохотались.

Никогда в своей жизни Кайен не чувствовала себя так комфортно рядом с мужчиной. Осмотревшись еще раз, она убедилась, что его дом удачно сочетал уют и практичность. Книги занимали в этом доме главное место. Высокие шкафы, тянулись вдоль всех стен. Книги были даже на кофейном столике и в глубоком кресле. Фотография привлекательной четы — очевидно, его родителей — располагалась на каминной полке, рядом с фотографиями самого хозяина — то он на лыжах, то в походе на байдарках. Рассмотрев все снимки, Кайен пришла к выводу, что Дэйв происходит из благополучной семьи.

Вряд ли такой человек может писать об ужасах и мистике.

Хотя, возможно, он пишет об этом оттого, что так сейчас модно. Она вспомнила, что многие фотографы пытались примерить на нее образ кровожадной женщины-вамп. Красивое тело Кайен и по-деревенски свежее личико были полным контрастом героине, столь популярной на Пятой авеню. Даже с гримом ей было очень трудно изображать из себя роковую женщину.

Правда, об этом ей не хотелось бы говорить с Дэйвом. Он ничего не знал о ее прошлом, и пусть все так и остается.

— А как вы сами оказались здесь, на окраине цивилизации? — спросила она.

— В отличие от вас я сам выбрал этот город. Мне нравятся полусонные улицы Шеридана и островерхие вершины гор больше, чем ботанические сады Бирмингема и его сумасшедший ритм жизни.

— Ваша семья до сих пор живет в Алабаме?

Брови Дэйва сошлись на переносице.

— Они так привыкли к городскому образу жизни, что уже не мыслят себя вдали от мегаполиса. Мы все время спорим на эту тему. Как и вы, они не понимают, что за магнит меня тянет сюда. Они втайне надеются, что суровые зимы Вайоминга приведут меня в чувство.

Неожиданное его рассказе зазвучали печальные нотки, и Дэйв решил сменить тему разговора.

— Давно вы работаете в доме престарелых?

— Неделю, — ответила Кайен. — И если Роуз не перестанет от меня сбегать, я могу не дожить до первой зарплаты.

Дэйв весело взглянул на нее.

— Не верю, что все настолько плохо.

Он был не единственным, кто недоумевал по поводу ее выбора. Тем не менее Кайен не обязана была объяснять свои мотивации едва знакомым людям.

— Вы находите мою работу не стоящей вашего внимания? — спросила она с вызовом.

— Главное, какой ее находите вы сами. Прошу прощения, но мне кажется странным, что такая красота и такой ум прячутся в глухой провинции.

Значит, он заметил ее красоту. Но в то же время осудил ее образ жизни. Да просто отлично, что этот человек ничего не знает о ее прошлом. Вот пусть не знает и дальше. До тех пор, пока она не разберется со своим будущим.

Кайен была спасена от дальнейших расспросов пробуждением Роуз. Та всхрапнула так громко, что от своего же храпа и проснулась. Смущенная, старушка огляделась по сторонам.

— Надеюсь, вы хорошо вздремнули, — улыбнулся Дэйв.

— Спасибо, хорошо. А теперь, если не возражаешь, Кайен, я готова идти домой.

Кайен подумала, что вежливость в обращении с дамами была дана Дэйву от природы. Немного посидев на этой залитой солнцем террасе, она почувствовала себя полной сил и энергии. Вот что значит простой домашний уют и забота. Пусть в их доме никогда не было мужской руки, но доброты и уюта хватало. Хоть за это спасибо маме.

— Вы уверены, что пора возвращаться? — спросил Дэйв, провожая их до двери.

Роуз даже не колебалась:

— Конечно.

— Надеюсь, ваша администрация разрешит ежедневные визиты. Если понадобится, я сам могу поговорить на эту тему.

Кайен кивнула и помогла Роуз спуститься вниз по ступенькам. Оказавшись во дворе, она посмотрела на Дэйва, словно бы раздумывая, выдать ли ему важный секрет.

— Романтические книги, — выпалила она неожиданно.

Когда он непонимающе посмотрел на нее, она улыбнулась ему игриво и насмешливо и добавила:

— Вот что я люблю читать.