Твой нежный взгляд - Джудит О'Брайен Страница 6

Итак, Селию выдавали за медиума-самородка, и спиритический бизнес процветал. Конечно, успех пришел к ним не сразу – первой была миссис Тиммонс. После ее визита о Селии Томасон заговорили, и вскоре многие стали стремиться попасть к ней на сеанс. Платили всегда наличными. Правда, сама Селия никогда не требовала денег. Но ее клиенты считали, что просто обязаны отблагодарить очаровательную племянницу и почтенную тетушку.

Впрочем, сама Селия была далеко не в восторге от всей этой затеи. Каждый раз, когда ей протягивали деньги, она чувствовала себя обманщицей и готова была отказаться от вознаграждения. Во время сеанса она оправдывала эту сделку с совестью, видя, какое облегчение испытывают посетители, когда узнают, что их любимые и близкие счастливы и всем довольны в таинственном загробном мире. Люди видят в ее сеансах единственную возможность сказать последнее «прости», покаяться и попытаться загладить вину – большую или малую.

Тетя Пруденс называла сеансы «утешительными» и высказывала предположение, что большинство клиентов догадывается, что их дурачат. Но желание верить в реальность загробного мира побеждает скептицизм, и люди приходят снова и снова – и богачи, и кто победнее. Все они просят Селию задать вопросы своим умершим родственникам или передать слова, которые не успели сказать им при жизни.

Порой девушка всерьез задумывалась, а может ли она по-настоящему вызывать духов? Слова благодарности еще звучали у нее в ушах, когда, лежа по ночам в постели, она мечтала встретиться со своими родителями, что умерли двадцать лет назад. «А вдруг получится?» – шептала она, крепко зажмурив глаза и что есть силы вцепившись в край одеяла. «Придите ко мне, заклинаю! – молила Селия. – Папа, мама, мне без вас так тоскливо. Я стала забывать ваши лица. Придите ко мне, утешьте меня».

Потом она открывала глаза, но спальня, залитая серебристым лунным светом, была по-прежнему пуста. А если ночь выдавалась безлунная, то в густой полутьме можно было представить что угодно. Конечно, если бы она и в самом деле обладала чудесным даром, то наверняка увидела своих родителей или услышала потусторонние голоса.

Увы, она обыкновенная мошенница. Никаких талантов у нее нет и быть не может. В комнате во время сеансов всегда только Селия и очередной посетитель или посетительница – обманщица и доверчивая жертва.

Селия и тетя Пру очень скоро поняли, что без помощи прислуги им не обойтись. Ведь только для того, чтобы превратить уютную гостиную в кабинет медиума, потребовалась немалая изобретательность, да и потрудиться пришлось изрядно. Слуги стали помогать хозяевам и во время спиритических сеансов.

Все были рады немного развлечься, особенно Патрик, придумавший хитроумную систему блоков, позволявшую управлять на расстоянии различными предметами, музыкальными инструментами и другими безделушками, а самая проворная из горничных время от времени щеголяла в полупрозрачных белых одеждах, словно привидение. Джинни, другая горничная, изображала ребенка, поскольку была мала ростом, а Ханне доставались роли женщин всех возрастов и молодых мужчин.

Патрик страшно гордился еще одним изобретением, спрятавшись за скрытыми панелями или в дымоходе, он изображал полет вещей с изяществом заправского кукловода. И чем сложнее задача – к примеру, парящие в воздухе призраки младенцев-близнецов, – тем ему было интереснее работать над ее воплощением.

Тетя Пру экспериментировала с картинками, которые с помощью фонарика проецировались на стены и потолок. Но эта затея с треском провалилась, когда однажды бумажные картинки случайно вспыхнули от свечки, и посетитель в ужасе решил, что его богобоязненная, добродетельная матушка горит в адском пламени. Селии пришлось призвать на помощь все свое дипломатическое искусство, чтобы убедить перепуганного насмерть клиента, что его матушка на небесах и любуется вместе с ангелами праздничным фейерверком.

Однако на одних фокусах далеко не уедешь – это тоже вскоре стало ясно. Спектакли, которые устраивал Патрик, несколько приелись, и Селия решила, что для поддержания зрительского интереса нужно сделать кое-что посущественнее. После сеансов посетители размышляют об увиденном и услышанном – тут-то и пригодятся факты. Люди должны убедиться, что все происходящее с ними – не обман, и мысль об этом согреет их в ночи.

Именно Селии и принадлежала идея самого подлого, с ее точки зрения, надувательства – «Зеленой книги». Поначалу это был просто список имен первых посетителей и их родственников, причем последние не мудрствуя лукаво переписывались прямо с могильных плит. Селия самолично посетила ту часть кладбища, где покоились представители семейства Тиммонсов, и аккуратно занесла в книжечку имена и годы жизни, чтобы придать первому спиритическому сеансу побольше достоверности. «Зеленая книга» постепенно толстела, пополняясь трактирными сплетнями, газетными вырезками и сведениями из домашних Библий, почерпнутыми тетей Пруденс во время визитов к знакомым. Они тщательно изучали привычки и особенности характера будущего клиента, расспрашивали трактирщиков и торговцев, причем делали это так тонко, что те и не догадывались, какие ценные сведения предоставляли, если такое случалось. К настоящему моменту книг набралось целых шесть, и все они содержали подробности и факты личной жизни, вполне годящиеся для шантажа, которым вполне можно заняться, если затея с сеансами потерпит крах. И она потерпела крах.

Да, их начинание было успешным. Но из-за высокой себестоимости «конечного продукта», включавшей всевозможные расходы по спиритическому предприятию и плату слугам за усердие, Селии удалось накопить только четыреста тридцать восемь долларов. Огромная сумма, что и говорить. И все же мизерная по сравнению с двадцатью одной тысячей, которую необходимо раздобыть за оставшиеся несколько недель.

Поэтому несколько жалких долларов, полученных от миссис Дженсон, погоду бы не сделали. Очень скоро Селии придется открыть свою тайну тете Пруденс и слугам. А пока она будет продолжать и постарается утешить еще парочку-другую скорбящих.

Ведь настанет день, когда Селия не сможет больше помочь никому, даже самой себе.

Тетя Пруденс терпеливо ждала ответа на свою проповедь. Селия глубоко вздохнула. Что же, открыться прямо сейчас, и пусть тетушка примирится с действительностью, какой бы суровой она ни была?

Селия уже собралась с мыслями, как вдруг в парадную дверь громко постучали.

– Боже правый! – Тетя Пру нахмурилась и бросила взгляд на каминные часы. – Кто же у нас записан на пять пятнадцать?

– Никого, – ответила Селия. – Миссис Дженсон на сегодня последняя.

Она взглянула на тетушку, и сердце ее сжалось. Когда она успела так постареть? Как отчаянно она цепляется за безвозвратно ушедшую молодость – эта ее притворная веселость, жалкие седые кудряшки... Сказать ей правду? Страшно даже подумать об этом. Будущему Селии нанесен серьезный удар. Но тетушка... Погибнет не только ее будущее, но и вера в дядю Джеймса и его непогрешимость.

В дверь снова постучали, да так яростно, что задрожали стекла.

– Кто бы это ни был, он колотит в дверь бревном. – Селия и тетя Пру улыбнулись друг другу, и племянница ласково похлопала старушку по руке. – Тетя Пру, выпейте чаю. А я пойду посмотрю, кто пришел.