Прикосновение - Розалин Уэст Страница 6

Остальные грабители продолжили действовать с исключительной обходительностью, и в наступившей оглушительной тишине драгоценности были сняты даже с дрожащих рук. Затем из-под сиденья кучера были извлечены мешки с золотом, и, отметив эту находку громкими, ликующими, алчными выкриками, нападающие быстро снова уселись на лошадей и исчезли, твердо уверенные, что раненые охранник и пассажир исключают любую попытку преследования.

Едва освободившись от контроля вооруженных преступников, Джуд в измятых юбках тотчас склонилась над Макензи. Положив дрожащие руки ему на широкие плечи, она осторожно перевернула мужчину на спину и пробормотала прощальную молитву.

Жуткая глубокая рана у него на виске соседствовала с повреждением, нанесенным разрядом пистолета. Даже черная сажа, покрывавшая его кожу, не могла скрыть ожог от вспышки пороха, тянущийся по переносице и векам. Но Джуд беспокоили внутренние повреждения, которые могли вызвать постоянную слепоту.

— Мне нужна вода и чистые тряпки, — попросила она удивительно спокойным голосом; необходимость немедленных действий притупила ее собственные переживания.

Ей дали флягу и сомнительной чистоты шейный платок одного из пассажиров. Взяв и то и другое, она улыбкой поблагодарила и, повернувшись, оторвала полоску от своей нижней юбки, чтобы использовать ее вместо предложенного платка. Сделав из нее толстый тампон, она щедро намочила его и осторожно приложила к обожженной коже.

— Как он?

— Не знаю, Джо. — Джуд взглянула на Джо Варнесса, безуспешно стараясь не выдать свою тревогу напряженным выражением лица. — Он без сознания. У него ожог глаз, так что если он и выживет после удара по голове, то я не могу гарантировать, что он когда-нибудь снова будет видеть.

— Возможно, так покалечившись, он не захочет выжить.

— Это не нам решать. — Поняв значение его слов, Джуд почувствовала, что ее охватывает тихое отчаяние. — Как ваш спутник?

— Ворчит и жалуется на боль, но к концу пути он с ней справится. А как быть с ним? Похоже, он не выдержит остаток поездки.

Она приняла решение, не имея какого-либо по-настоящему осознанного плана; оно пришло мгновенно, и Джуд высказала его, не задумываясь о последствиях.

— Моя станция всего в нескольких милях отсюда. Если вы поедете медленно, то такое расстояние он, во всяком случае, выдержит. Я не врач, но могу позаботиться о нем до тех пор, пока вы не пришлете кого-нибудь.

— Не знаю, мисс Эймос. — Джо поскреб щеку с бакенбардами. — Вы берете на себя такую большую ответственность, хотя взамен можете мало что получить.

— Это человеческая жизнь, Джо. Думаю, она стоит не больших неудобств. Кроме того, он не оказался бы в таком положении, если бы не пытался спасти одного из ваших пассажиров.

— Полагаю, вы меня не поняли. — Кучер тяжело вздохнул. — Возможно, вам за это будет даже какая-нибудь компенсация от компании.

Вряд ли за предложением Джуд стояла мысль о получении денег. И оно не было обычной благотворительностью или импульсивным проявлением, милосердия. Она поступила так потому, что этот большой мужчина вызвал в ней внутреннюю дрожь и тепло женской страсти.

Дилижанс двигался еле-еле, с величайшей осторожностью. Четверо здоровых мужчин заняли места на крыше, а двоих раненых уложили внутри экипажа. Джуд заняла свое прежнее место, но, вместо того чтобы украдкой бросать взгляды на красавца мужчину на противоположном сиденье, она сидела неподвижно, ощущая у себя на коленях тяжесть его головы. Она держала его голову, надеясь таким образом уберечь его от возможных дальнейших повреждений. Его неподвижность вызывала у Джуд тревогу, он неприятно напоминал труп с повязкой из тряпки на глазах. Кровотечение из раны на голове в конце концов прекратилось, а область виска вспухла и приобрела яркие цвета заката в пустыне — пурпурный, синий, красный и желтый. Джуд осторожно прижала дрожащие пальцы сбоку к его теплой шее, просто чтобы убедиться, что его храброе сердце еще бьется.

Храброе — о да, Макензи был храбр. Заметив отполированные рукоятки пистолетов, она сделала вывод, что насилие было религией этого человека. Его щеголеватость и хорошо сшитая одежда свидетельствовали о гордой натуре, и она отнеслась к этому с определенной степенью интереса, который не хотела демонстрировать всему миру. А потом она увидела, с каким безразличием и пренебрежением он обошелся с проституткой на лестнице, и это не говорило ничего хорошего о его отношении к женщинам вообще.

Однако он рассеял всю ее предубежденность одним самоотверженным, мужественным поступком, бросившись на линию огня, чтобы спасти незнакомца, который мог погибнуть от собственной неосмотрительности.

И Джуд молилась, чтобы Макензи не умер раньше, чем у нее будет возможность спросить у него, почему он это сделал.