Дни надежды - Лора Патрик Страница 6

Всю дорогу до больницы они молчали. Выключив мотор, Круз наконец сказал:

— Я, пожалуй, подожду вас в машине. Если, конечно, вы не слишком задержитесь.

— Это… это зависит от того, что я там обнаружу.

Джози тяжело вздохнула, внезапно почувствовав страх.

Он резко повернул к ней голову и как бы нехотя сказал:

— Слушайте, я могу пойти с вами, если нужен вам, но… — он показал на свою одежду. — И боюсь, голова у меня еще не слишком соображает.

Джози тревожно на него взглянула.

— Ох, я… — она опять тяжело вздохнула. — Нет, не надо идти со мной. Все будет в порядке.

Но все было отнюдь не в порядке. В особенности после того, как медсестра провела ее в палату к Джозефу, и ей не удалось его разбудить.

Сначала Джози решила, что даст ему поспать. И машинально придвинула стул к левой стороне кровати. Левая часть его тела не была задета болезнью. Но после того как она просидела возле него несколько минут, из коридора раздался какой-то ужасный грохот, а он даже не пошевелился. И это Джозеф, человек, который спал столь чутко, что невозможно было ходить ночью по дому, чтобы не разбудить его!

Джози робко коснулась его плеча.

— Джозеф, дорогой, это я. Проснись!

Она встряхнула его уже сильнее. Он немного поворочался, но этим дело и ограничилось. Тогда девушка метнулась в коридор к медсестре.

— Прошу вас, — взмолилась Джози, обращаясь к двум женщинам, облаченным в белое одеяние. — Я его никак не добужусь. Скажите, что с ним?

— Это к мистеру Макмиллану, сестра Ховард, — быстро проговорила младшая из женщин.

— А-а-а. — Тревога в глазах сестры сменилась язвительной улыбкой. — Мне очень жаль, но все дело в том, что ему дали большую дозу успокоительного, так что нет ничего удивительного в том, что в это время дня он спит.

— Успокоительного? — Тревога Джози не только не рассеялась, но даже усилилась. — А мне сказали, что его состояние довольно сносное. — Она увидела, как две женщины обменялись понимающими взглядами. — Простите, но не могли бы вы рассказать мне, что же с ним все-таки случилось? Меня не было в городе, и я только что узнала о том, что его поместили в больницу уже десять дней тому назад.

Лицо старшей медсестры обрело холодное выражение профессионала.

— Вы родственница мистера Макмиллана?

— Да, он мой… мой дядя. Я за ним ухаживаю. Мое имя Джози Макмиллан.

В глазах пожилой женщины появилась неприязнь. Она достала медицинскую карту, после чего некоторое время изучала ее. Когда она распрямилась, глаза ее уже не выражали ровным счетом ничего.

— Здесь написано, что его ближайший родственник — его пасынок мистер Сэм Уоллес. Мне очень жаль, но если вам нужна какая-либо информация о диагнозе и лечении вашего дяди, то вам придется обратиться непосредственно к нему. Я не уполномочена давать эту информацию никому из посторонних.

Джози похолодела. Когда с Джозефом случился удар, он находился в Сиднее — в командировке. Его друзья назвали ее ближайшей родственницей, и Сэма это обстоятельство нисколько не взволновало.

— Но я ухаживаю за ним с того самого момента, как с ним случился удар, — сказала она с дрожью в голосе.

Ее головная боль внезапно резко усилилась.

— Да, возможно. — На лице сестры снова появилась тень неприязни. — Извините, но сейчас у меня нет времени на то, чтобы с вами разговаривать.

И она повернулась к Джози спиной.

Вторая медсестра была слишком молодой для того, чтобы уметь скрывать свои истинные чувства. Она смотрела на Джози с нескрываемым презрением.

— Сестра! — резко сказала старшая сестра. — По-моему, вас вызвали в палату мистера Уатта.

Джози нехотя вернулась к Джозефу, удивляясь про себя столь явному недружелюбию медсестер. Нет, даже не недружелюбию, а враждебности. Не могли же персоналу не сказать о том, что она не навещала Джозефа лишь потому, что была в отъезде.

Джозеф лежал все так же неподвижно. Джози почти упала на стул, стоящий рядом с кроватью, и дотронулась до его бледной руки. Она вдруг вспомнила о тех долгих часах, проведенных в больнице, когда бесконечно молила Бога о том, чтобы Джозеф вышел, наконец, из бессознательного состояния. Как же она боялась тогда, что он уже никогда больше не откроет глаз!

Всего лишь за две недели ее отсутствия он здорово потерял в весе и теперь выглядел таким хрупким и уязвимым, что по ее лицу невольно побежали горячие слезы. Белоснежные волосы были всклокочены и явно нуждались в стрижке. Ей было так трудно уговорить Джозефа вызвать парикмахера, что она даже пригрозила ему тем, что обрежет его волосы сама. В конце концов, она твердо сказала ему, что пригласит парикмахера, как только вернется из отпуска.

Джози пронзила боль, когда она подумала о том, что десять лет назад они были совсем не такими седыми. Его волосы очень походили на ее, вот только в них была проседь — таким она увидела его тогда, когда он подошел к ее больничной койке, к испуганной девочке, волею судьбы заброшенной в чужую страну.

Она никогда не сможет забыть о том, как он тогда откашлялся и с блеском в глазах произнес с таким родным австралийским акцентом: «Привет, милая! Я твой дядя Джозеф, но, пожалуйста, зови меня просто Джозефом».