Другой взгляд - Аманда Квик Страница 6

Он опустил ее на пол перед камином. И, не отрываясь от ее губ, принялся расстегивать крючки на платье. Несмотря на жаркий огонь в камине, молодая женщина снова поежилась. Как хорошо, что она не носит корсеты, считая их неудобными и даже вредными. Она умерла бы от стыда, если бы Гейбриел сейчас начал расшнуровывать корсет.

Чувствуя себя слегка потерянной, она с трудом удерживалась на ногах. Стоило ей ощутить под тонкой тканью сорочки твердые мускулы, как все ее тело охватил непонятный жар. Руки непроизвольно сжались, ногти впились в мужскую плоть.

Гейбриел лениво улыбнулся.

– О, моя дорогая мисс Милтон! Чувствую, сегодня ночью вы сведете меня с ума.

В мгновение ока ее платье оказалось на полу, свалившись к ногам бесформенной массой малинового шелка. Когда Гейбриел дотронулся до ее груди, Венеция резко втянула в себя ноздух. Сквозь тонкую льняную ткань сорочки она остро ощутила, как его пальцы нежно ласкают ее сосок.

В следующую минуту длинные волосы молодой женщины рассыпались по плечам.

«Он вытащил шпильки», – только и успела подумать она.

Неожиданно на ум Венеции пришла мысль, что хоть в роли соблазнительницы выступает она, Гейбриел как-то незаметно взял всю работу на себя. На ее месте опытная женщина тоже начала бы предпринимать решительные действия.

Она ухватилась за конец его шейного платка и потянула.

Довольно сильно.

Гейбриел хрипло рассмеялся.

– Вы что, хотите заранее задушить меня, мисс Милтон?

– Простите.

– Позвольте мне.

Он ловко развязал платок, пару секунд подержал его в руках, а потом, к несказанному удивлению девушки, накинул ей платок на шею. Глаза его потемнели от переживаемых эмоций, которые Венеция могла бы описать только как желание.

Не прошло и нескольких минут, как полоска черного шелка осталась единственной одеждой на молодой женщине. При мысли о том, что вот она стоит сейчас, такая обнаженная, стоит перед мужчиной своей мечты, Венеция смущенно прикрыла глаза.

– Вы очень красивая, – прошептал молодой человек.

Венеция понимала, что его слова далеки от истины, но неожиданно почувствовала себя и в самом деле весьма хорошенькой. Силе его голоса невозможно было противостоять, да и романтическая атмосфера библиотеки располагала.

– И вы тоже, – взволнованно пробормотала она.

Мягко рассмеявшись, Гейбриел подхватил девушку на руки и опустил ее на бархатные подушки дивана. Она закрыла глаза, опьянев от обуревавших ее эмоций. Венеция услышала, как упал на пол сначала один ботинок, затем другой.

Открыв глаза, она увидела, как Гейбриел снимает сорочку. Золотые отблески пламени плясали на его широких мускулистых плечах. Затем молодой человек снял брюки и отбросил их в сторону.

Когда он повернулся лицом к девушке, та застыла от потрясения при виде его возбужденного тела.

Гейбриел тоже замер.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего, – с трудом выдавила из себя она. Не могла же она, в самом деле, признаться в том, что впервые в жизни видела обнаженного и возбужденного мужчину?

«Опытную женщину такое зрелище смутить не должно», – напомнила она себе.

– Я тебе не нравлюсь? – допытывался молодой человек, не двигаясь с места.

Сделав глубокий вдох, Венеция слабо улыбнулась.

– Я нахожу вас очень… очень интересным, – прошептала она.

– Интересным, значит? – протянул молодой человек, как будто не зная, что теперь с этим делать. А потом улыбнулся своей загадочной улыбкой. – Думаю, это больше подходит для описания вашей работы в Аркейн-Хаусе. Может быть, вы хотите установить фотоаппарат, прежде чем мы продолжим?

– Мистер Джонс, прошу вас.

Гейбриел низко, по-мужски, рассмеялся и подошел к ней. Опустившись на диван, он раздвинул бедром ее ноги. А потом начал шептать страстные, соблазнительные, порочные слова, обдавая горячим дыханием ее обнаженную грудь. Венеция с готовностью отвечала, пусть не словами (говорить она была не в силах), но своими действиями. Она извивалась под ним, прижималась к нему, изгибаясь всем телом.

Очень скоро Гейбриел замолчал, дыхание его участилось. Венеция чувствовала, как напрягаются его мышцы под ее ладонями. Пронзавшие ее тело незнакомые эмоции были столь сильны, что девушка даже не успела удивиться, когда мужчина просунул руку у нее между бедер и принялся ласкать ее плоть.

Ей нравились эти прикосновения, но она хотела большего, гораздо большего.

– Да, – прошептала она. – Пожалуйста… да.

– Все, что угодно, – хрипло отозвался он. – Все, что захочешь. Только попроси.

Он ласкал ее до тех пор, пока она не начала молить об освобождении, описать которое не могла, хотя и сгорала от желания испытать его. Когда он ввел в нее палец, это желание сделалось просто невыносимым.

И тут она почувствовала, что Гейбриелом владели те же эмоции. Он застонал, как от боли, но больше не прикасался к ней с нежностью, присущей безупречному любовнику-джентльмену. Теперь он скорее боролся с ней, терзал ее, вызывал на поединок. А она отвечала взаимностью, наслаждаясь чувственной схваткой.

– Ты создана для меня, – неожиданно проговорил он, как будто эти слова вырвали у него против воли. – Ты моя.