Ещё один поцелуй - Стелла Так Страница 6

— Я считаю, лучше, чтобы на таких фотографиях люди видели меня, а не мою четырнадцатилетнюю кузину, сидящую на поле для мини-гольфа в стельку пьяной и в слезах. Я выдержу насмешки, она — нет, — быстро прервал я отца.

В комнату вошла горничная Карла.

Она принесла еще кофе и водрузила на стол очередное блюдо со свежими булочками. Шажочки Карлы почти не были слышны. Можно подумать, что у нее эльфийские ножки, бесшумно ступающие по мраморному полу. Я взял плюшку и намазал ее толстым слоем «Нутеллы» так, чтобы пасты было больше, чем хлеба.

— Знаешь, в чем твоя проблема? — спросила Елена, указывая на меня ножом для масла.

— Его извращенная склонность к ореховой пасте? — с отвращением поинтересовалась Пенелопа.

— Моя красота? Обаяние? А может, способность закатывать язык в трубочку? — предположил я.

— Не угадал! — воскликнула Елена, размахивая ножом. — Ты изменился, Скотти. Стал тряпкой после университета. Таким милым слабаком. Если будешь продолжать в том же духе, однажды еще одна девушка разобьет тебе сердце, но, заметь, тогда я не буду переживать и не стану слушать твое нытье по этому поводу.

Я окинул Елену быстрым взглядом и кисло улыбнулся, вспоминая вчерашнюю выходку. Милый. Слабак. А ведь было время, когда люди говорили обо мне совсем другое. Человек, которого сфотографировали на поле для мини-гольфа, возможно, был весьма податлив, поэтому опозорился, угодив на первые полосы местных газет. Но, по крайней мере, я смог посмотреть на себя со стороны, не испытывая особой тошноты. А то, что Эву, вырвало, было не в счет…

— Спасибо, — кратко сказал я и подмигнул сестре.

Пенелопа и Елена окинули меня одинаковыми жалостливыми взглядами.

— Правда заключается в том, что ты слишком быстро вляпываешься в неприятности.

— Эванджелина — наша кузина, это совсем другое, — угрюмо возразил я.

— Она чрезмерно избалованная девчонка, нагло пользующаяся тобой. Перестань все время помогать ей. Она сама справится, Скотти, — сказала Елена.

— Тебе я тоже постоянно помогаю, — напомнил я Елене.

Она усмехнулась и поцеловала меня в щеку.

— Знаю, но я твоя сестра. Мне нужно выручать брата.

— Не отклоняйтесь от темы, пожалуйста, — перебил нас отец, и я принялся обеспокоенно наблюдать за ним: вместо того чтобы есть завтрак, папа вяло ковырялся вилкой в тарелке.

Мой желудок болезненно сжался, и я отложил булочку.

— Мне очень жаль, папа, — серьезно начал я. — Я не хотел…

— Конечно, мой мальчик, — прервал он меня и устало улыбнулся. Морщинки вокруг его глаз стали глубже с тех пор, как умер дедушка. Если говорить об усопшем, то речь пойдет о Льюисе Леопольде Леоне Блумсбери, короле Новой Шотландии, известном как Леопольд Второй.

Спросите меня о нем, и я отвечу, что он гадкий старик, которому удается даже из могилы терроризировать свою семью, то есть нас.

Около трехсот лет назад наш предок, некий сэр Уильям Александр Блумсбери, получил от тогдашнего короля Англии всю территорию между Новой Англией и Ньюфаундлендом: земли ему вручили в качестве награды за успешное подавление восстания якобитов. Существовавшая тогда провинция Новая Шотландия на востоке Канады, где правили англичане, как раз с того момента стала независимым королевством.

Если бы британцы знали, какие перспективные месторождения золота находились в тех краях, которые они отдали, вероятно, они бы трижды подумали, прежде чем принять опрометчивое решение.

Они точно жалели бы об этом, хотя бы какое-то время. Особенно в семидесятые годы прошлого века, когда, благодаря дальнейшему открытию месторождений золота, процветающее королевство Новая Шотландия превратилось в одно из самых богатых государств мира. Британцы кусали себе локти, а наши короли, министры — да и вся страна — купались в роскоши до тех пор, пока… пока залежи золота не иссякли значительно быстрее, чем ожидалось.

Возможно, для этого имелись предпосылки, а дед просто проигнорировал предупреждения. Так или иначе, экономика Новой Шотландии рушилась все сильнее изо дня в день. Наверное, именно поэтому дед был таким жутким ворчуном. Ведь в годы его правления королевство практически распалось.

Поэтому наша семья продолжает подвергаться резкой критике. Дыры, которые были пробиты в наших карманах в результате потери добычи золота, залатывались медленно. Крошечная страна, казалось, состояла из настырных, традиционалистских чудаков, а дед до самой смерти был идеальным королем местных упрямцев.

— Нам нужно обсудить это, прежде чем… — начал было папа, но дверь снова отворилась.

— Жду объяснений, — раздался резкий низкий голос, огласивший столовую.

Волосы на моем затылке встали дыбом, Пенелопа вздрогнула и явно занервничала, а Елена суетливо придвинула к себе телефон. Морщины отца стали еще глубже.

— Братец, что привело тебя сюда, в западное крыло? — спросил он таким тоном, которым обычно разговаривал с жесткими политиками.

Дядя Оскар фыркнул, когда я рассматривал его отражение в стекле высокого готического окна. Было в Оскаре что-то крайне раздражающее. Мужчина, который только что размашистыми шагами вошел в столовую и оглядел нас зоркими светло-голубыми глазами, выглядел не старше тридцати пяти лет, хотя его возраст уже близился к пятидесяти. Еще в детстве мне говорили, что я — точная копия дяди, однако в результате усыновления моего будущего отца королем, мы лишь отдаленно являемся кровными родственниками по матери. Чисто с визуальной точки зрения я принимал сказанное за комплимент. У нас обоих — светло-русые волосы, широкие плечи, а также стройное мускулистое тело.

Правда, на мне были надеты футболка и спортивные штаны, в которых я спал сегодня ночью, зато Оскар уже с утра нарядился в сшитый на заказ костюм и выглядел важно и солидно. Золотая булавка в галстуке засверкала на солнце, когда он начал подходить ближе, двигаясь словно хищник, который собирается загрызть добычу.

И таким же звериным взглядом он на нас сейчас смотрел.

— Обойдемся без пустых разговоров, — прорычал Оскар, и я подумал, будет ли у меня такой же низкий и безжалостный голос, когда я стану старше.

Пока папа поправлял очки и смело смотрел на сводного брата, я продолжал делать вид, что мне все равно, хотя мои плечи невольно напряглись.

— Если речь идет о фотографиях, на которых запечатлен Прескот, то мы это уже обсуждали…

Дядя Оскар прервал отца резким фырканьем и так сильно ударил кулаками по столу, что стакан Елены опрокинулся. Апельсиновый сок растекся по скатерти в цветочек, как кровавое пятно. Никто не шелохнулся. Слуги, включая Карлу, удалились, как было всегда при появлении Оскара. Они походили на призраков, исчезающих после восхода солнца или прячущихся от экзорциста.

— Я говорю не о фотографиях. Если Прескот хочет выставить себя дураком перед всем миром, то пусть делает, что хочет, — сказал дядя Оскар. — Я здесь, но по-другому поводу. До меня дошли слухи, что Прескот уволил телохранителя.