Искушение для опера под прикрытием - Анна Бигси Страница 6

Алена

Автомобиль набирает скорость, унося меня от этого несчастного ресторана. Огни города мелькают за окном, а басы долбят по ушам. Меня мутит, и голова тяжелая. Вот-вот начнет адски болеть. Ненавижу это состояние. Никогда не позволяю себе до него доходить, но сегодня что-то явно пошло не так. Пружина, что очень долго сжималась внутри меня, рванула. Я потеряла контроль над своими эмоциями, и вот во что это вылилось.

– Макс, не гони так, – прошу тихо и откидываюсь на спинку, стараясь смотреть вперед. – Мне плохо.

Он сбавляет скорость, но легче не становится. Тошнота нарастает, а в ушах появляется неприятный звон.

– Надо думать, сколько ты в себя влила-то? – хмыкает Макс, бросая на меня взгляд сквозь зеркало заднего вида.

– Не знаю, не помню, – прикрываю глаза и глубоко дышу.

– МихАлу это явно не понравится…

– Думаешь, он узнает? – нервно передергиваю плечами. Даже представлять не хочу, что скажет муж по этому поводу.

– По-любому. – Макс цокает языком. – Он рвал и метал, когда я уезжал за тобой.

– Ты сказал ему?

– Нет, но, я думаю, догадаться будет несложно. На вот, воды выпей. – Он подает мне бутылку с водой. Благодарно киваю. Пью много и жадно, но становится только хуже. Все, что попало в желудок, стремится вырваться наружу. С трудом удерживаю содержимое внутри, прикрываю рот рукой и отчаянно цежу сквозь зубы:

– Останови.

Машина встает колом и резко дергает мой желудок. Еле успеваю выскочить из салона, прежде чем меня выворачивает наизнанку. Ну вот. Началось. Даже раньше, чем я рассчитывала. Ну зачем было пить? Зачем? Забыться хотела? Забылась, блин! Теперь проблем стало еще больше.

– Помощь нужна? – Взволнованный голос Макса раздается из салона.

– Нет, – отвечаю ему и снова пью воду. Залпом. Много. Сколько в меня влезает. Надо срочно почистить желудок.

Кое-как привожу себя в порядок и сажусь обратно в салон. Ловлю сочувствующий взгляд Макса и делаю знак ехать дальше.

– Выглядишь так себе, – констатирует он и трогается с места.

– Спасибо.

В висках начинает постукивать. Еще чуть-чуть – и начнется мигрень.

– Давай в аптеку заедем? – прошу, решив как можно быстрее принять меры по своей реабилитации.

Максим останавливается около аптеки и поворачивается ко мне.

– Что купить?

– «Полисорб» какой-нибудь… Абсорбент, короче, любой и обезболивающее.

– Сейчас все будет.

Макс выходит из машины. Откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Все еще мутит, и голова болит все сильнее. Расплата за слабость настигает меня слишком быстро и ожидаемо сильно.

Перед глазами внезапно всплывает лицо сегодняшнего парня из ресторана. Его мужественные черты как будто въелись в память и не желают стираться. Проникновенный взгляд до сих пор пробирает до мурашек. Пульс неожиданно учащается. Стараюсь дышать глубже, чтобы выровнять дыхание и успокоить тахикардию. Этого еще не хватало. Я должна забыть все, как страшный сон, и никогда больше не вспоминать.

Макс возвращается и протягивает мне пакет с лекарствами. Быстро запиваю нужные водой, и мы едем дальше.

Наконец въезжаем в ворота. Во дворе какая-то суета. Охранники снуют туда-сюда, утрамбовываясь в припаркованные джипы. Макс открывает окно.

– Что случилось?

– МихАл сказал всем быть готовыми к выезду, но куда не говорил.

– Ясно.

Он торопливо выходит на улицу, открывает мою дверь и помогает выбраться.

– Максим. – За спиной раздается голос Михаила, я вздрагиваю и оборачиваюсь. – Ты мне нужен. Проводи Алену Владимировну и спускайся, – говорит он и прожигает меня взглядом насквозь. Кожей чувствую его тихую ярость и невольно начинаю дрожать.

– Хорошо.

– Аленушка. – Михаил останавливается напротив меня и внимательно всматривается в лицо. Дышу часто и поверхностно, боясь выдать себя с потрохами. – С тобой все хорошо? Ты какая-то бледная…

– Да, все нормально, натянуто улыбаюсь и, чтобы скрыть волнение, поправляю волосы. – Укачало немного.

– Может, все-таки, да? – с нажимом на последнее слово говорит он и с надеждой смотрит мне в глаза. Прекрасно знаю, что ждет, когда я наконец забеременею. Но я леденею внутри лишь об одной мысли об этом. Не будет этого. Никогда.

– Нет, – качаю головой и виновато опускаю взгляд.

– Жаль, очень жаль. – Михаил поджимает губы, небрежно целует меня в лоб и идет к машине.

– Пойдем? – киваю Максиму, беру его под руку и позволяю проводить меня в дом. Внутри до сих пор все дрожит от пережитого стресса, но, наконец можно выдохнуть. Вроде пронесло.

* * *

Муж вернулся только к ночи. Я слышала его тяжелые шаги в комнате, но ко мне он, слава богу, так и не притронулся. Утром тоже. Вскочил ни свет ни заря и опять ушел. По-видимому, у него что-то случилось, но мне, естественно, он об этом не расскажет. Да мне, в общем-то, все равно. Никогда не интересовалась его делами и не собираюсь начинать.

Смотрю на часы: до завтрака двадцать минут. Пора вставать. Михаил настаивает, чтобы завтракали мы вместе и очень недоволен, если я опаздываю. Сладко тянусь и поднимаюсь с постели. Благодаря вовремя проведенной терапии чувствую себя вполне сносно. Небольшая тошнота не самая серьезная кара за мои приключения.

При воспоминании о вчерашнем дне по коже ползут колючие мурашки, а сердце взволнованно сбивается с ритма. Перед глазами невольно всплывает образ того парня, что так отчаянно пытался меня спасти. Пронзительный взгляд золотисто-зеленых глаз врезался в память и никак не хочет стираться. Нельзя о нем думать и вспоминать. Мы больше никогда не увидимся. Что даже к лучшему. Контрастный душ – это то, что мне сейчас нужно, чтобы привести мысли в порядок.

Спускаюсь в столовую. Михаил уже сидит за столом, что-то читая в планшете.

– Доброе утро, любимая, – бросает, не глядя на меня.

– Доброе утро, – тихо отвечаю и тенью проскальзываю на свое место.

– Как самочувствие?

– Спасибо. Прекрасно.

Михаил откладывает планшет в сторону и внимательно изучает меня. Не выдерживаю его тяжелый взгляд и опускаю глаза. Атмосфера вокруг накаляется от напряжения. Дышать становится тяжело, словно выкачали весь кислород.

– Как съездила к родителям? – В каждой его интонации улавливаю какой-то подвох и тщательно продумываю свой ответ. Он, словно паук, плетет вокруг меня свою паутину, пытаясь поймать.