Родной. Чужой. Любимый - Лили Орландо Страница 6

Наверху лестницы началось какое-то движение, и я подняла глаза.

Там стояли ещё трое.

Мужчина в чёрном смокинге, наверное, и был тем самым дядей Кириллом.

А ещё две женщины.

Одна примерно Сашиного возраста, а вторая – совсем молоденькая, лет восемнадцати-девятнадцати.

Обе были одеты в чёрные струящиеся платья с блёстками, которые отличались только оттенком, более густым и тёмным у старшей женщины. Эти почти одинаковые платья только подчёркивали их сходство.

И обе были потрясающе красивы. Тёмные, почти чёрные волосы старшей были уложены тугим узлом на затылке, а у младшей спускались ниже плеч крупными красивыми волнами. Узкие лица с пухлыми алыми губами украшали широко распахнутые глаза, невероятного синего цвета.

Это была та красота, в которую вкладываются немалые средства. Но до чего ж они обе были хороши.

Я сразу решила, что это мать и дочь.

Вот только – кто они такие?

Меж тем троица медленно спустилась по лестнице и остановилась рядом с бабушкой. Все четверо смотрели на нас, словно королевская семья на приёме наблюдает за вереницей просителей и бедных родственников.

А я сейчас себя и чувствовала как бедная родственница. Хотя наша семья была весьма обеспеченной. И отец, и Саша хорошо зарабатывали. У нас был отличный дом в Анапе, квартиры в Москве и Питере. А ещё небольшая вилла в Испании. Мы часто путешествовали…

Но сейчас рядом с этими людьми возникало именно это ощущение – как будто мы пришли просить денег в долг.

И чего они так смотрят?

Может, ждут, когда мы начнём кланяться?

Я хмыкнула своей мысли и повернулась к Тёме, по привычке желая с ним поделиться. И вдруг перехватила его взгляд, направленный на девушку…

В нём читалось неприкрытое восхищение.

Я в своём простом платье, которое, по сравнению с её нарядом, казалось вообще простецким, выглядела, наверное, глупой провинциалкой, с чего-то решившейся прийти без приглашения на светский раут.

Вроде Золушки на балу, но без наряда от феи-крёстной и хрустальных туфелек.

То ещё ощущение…

Поймав переглядывания Саши с папой, поняла, что не одна я пребываю в шоке. Никто из нас не планировал попасть на светский приём, поэтому оделись довольно просто.

Папа в брюках и светлой рубашке, Саша в красивом, но не вечернем платье. И Тёма с Гришкой тоже в брюках, но в футболках. У Гришки по центру груди была изображена перевёрнутая шляпа-цилиндр, из которой белые перчатки вытаскивали за уши кролика. А у Тёмки – жираф в очках и с бабочкой, а на ногах – кеды.

Всё же нас приглашали на семейный ужин. Не думала, что являюсь членом королевской семьи.

Я опять взглянула на брата. Но Тёмка по-прежнему не отрывал завороженных глаз от юной красотки.

И я почувствовала досаду. Сейчас, в логове Снежной королевы, когда я и так чувствовала себя донельзя уязвимой и нуждалась в его поддержке, он меня даже не замечал. Он прожигал глазами девушку, по сравнению с которой я смотрелась бледной молью.

И от этого хотелось плакать.

– Здравствуй, мама. Привет, Кирилл, – папа сделал несколько шагов и остановился перед родственниками. Выражение лица у него было несколько растерянным.

Мы все с некоторой заминкой, которая не осталась незамеченной, последовали за ним.

– Добро пожаловать, дорогой, – бабушка улыбнулась светской улыбкой, показав белоснежные, идеально ровные зубы, но не выказав и грамма настоящей приветливости. Потом перевела взгляд за его спину и так же улыбнулась братьям: – Здравствуйте, мальчики.

Саше она просто кивнула, словно отмечая для себя её присутствие, а меня как обычно просто не заметила.

Внутри всколыхнулась застарелая обида. Всё же в глубине души я надеялась, что в этот раз будет иначе.

Как оказалось, зря…

И тут же вспыхнула злость. Я обязательно выскажу старой стерве всё, что думаю об этом её игноре. Я ничем не заслужила подобного отношения.

Уже даже набрала воздуха в лёгкие и сделала шаг, обходя братьев и выдвигаясь вперёд, но не успела. Потому что Татьяна Викторовна как ни в чём ни бывало продолжила:

– Мальчики, познакомьтесь, это ваш дядя Кирилл. Его жена Мониʹк, и её дочь Флораʹнс. Они француженки, но весьма неплохо говорят по-русски.

У Тёмки снова вспыхнули глаза. А я окончательно сникла. Потому сегодня меня снова никто не будет замечать. Как будто Алины Логиновой и вовсе не существует в природе. Разве что тень от неё, которая при свете двух солнц французского происхождения просто-напросто рассеется, сделавшись окончательно невидимой.

Ладно, просто досижу тихонько до конца вечера и поеду домой.

В конце концов, это не причина устраивать скандал.

Тёма первым подошёл к француженкам, поцеловал обеим руки. По очереди, сначала матери, затем дочери. Её пальцы он недопустимо долго задержал в своей ладони.

И почему я вообще об этом думаю? Какая мне разница, на кого запал мой брат? Это всё равно не продлится долго. Ни одна не продержалась больше пары месяцев.

Просто из-за этого я чувствую себя ещё более одинокой.

Папа пожал руку своему брату, затем поздоровался с его женой и падчерицей, представил Сашу и нас.

Меня тоже.

И в этот момент я поняла, что веду себя как обиженный подросток. То, что бабушка отказывается меня замечать, это… проблема бабушки, а не моя.

Я здесь со своей семьёй и ради своих родных. Тех, кто мне по-настоящему дорог. Которым тоже было непросто явиться сюда. Это становилось ясным, стоило только взглянуть, как сильно Саша стискивала руку отца, которую не выпускала ни на секунду.

Она здесь ради него. И я тоже.

А бабуля может идти лесом.

– Пройдёмте в гостиную, туда подадут напитки, – наконец пригласила нас Татьяна Викторовна.

Я глубоко вдохнула, смирила чувство внутреннего протеста и двинулась вслед за остальными.

Сразу за нами в гостиной появились двое слуг. В белых пиджаках и чёрных бабочках. Тёма совсем неприлично присвистнул, увидев, как первый из них вкатывает тележку, уставленную различными бутылками.

Что ж, масштаб этого скромного семейного ужина становился всё более впечатляющим.

Второй слуга спрашивал у каждого из гостей, какой напиток тот предпочитает, и передавал информацию первому. Первый выбирал бутылку, бокал или стакан и наливал.

Я попросила сухого вина, заметив, что Саша заказала этот напиток. К алкоголю я была равнодушна и вообще в нём не разбиралась. А вкусу мачехи доверяла.

Сделала глоток и огляделась по сторонам.

Гостиная поражала воображение.