Отвергнутый жених - Сабрина Джеффрис Страница 6

Тот, кто пытается рекомендовать его (Шекспира)

несколькими цитатами, преуспеет так же, как педант в Хиерокле, который, выставив свой дом

на продажу, носил в кармане кирпич как образец.

Сэмюел Джонсон, покровитель театра и театральный критик. «Пьесы Уильяма Шекспира»

Грифф бесстыдно пялился на амазонку, тычущую ему в лицо меч. Господи, вот она, третья сестра! Удивительное создание, вооруженное мечом и щитом, которые древнее самого этого дома. Это она! Ее оранжевый халат из китайского шелка мог принадлежать только той женщине, которая изуродовала парадный холл Суон-Парка.

И которая, похоже, была готова изуродовать его.

Он поднял руку, осторожно двигаясь вокруг стола. Нельзя недооценивать меча, особенно если он в руке безумной женщины.

– Вы леди Розалинда, не так ли?

– У вас передо мной преимущество, сэр. – Отбросив назад копну каштановых волос, которые упали почти до талии, она приподняла меч чуть выше. – Вы знаете мое имя, но я не знаю вашего.

Не безумная, но определенно сумасбродная.

– Прошу прощения. Я поверенный Найтона. Дэниел Бреннан к вашим услугам, мадам. Большинство людей зовут меня Грифф. – Он с любопытством посмотрел на нее. – Разве ваши сестры не сказали, что я приехал вместе с вашим кузеном? – Когда ее меч дрогнул и на лице появилось смущение, он едва сдержал улыбку. – Скорее всего не сказали.

Она быстро справилась с собой.

– Они ничего не говорили о поверенном.

– А... – Он кивнул на тяжелое оружие, которое она все еще умудрялась держать на весу. – Это объясняет ваше... э... появление. Я подумал, неужели вы всех гостей приветствуете такой драматической демонстрацией древнего оружия семьи Суонли?

Девушка нисколько не смутилась, меч в ее руке не дрогнул.

– Лишь когда обнаруживаю, что эти гости обыскивают письменный стол моего отца.

– Ах это. – Слава Богу, что он поменялся местами с Дэниелом. Не хотелось бы ему видеть, как Дэниел управлялся бы с этой амазонкой. – Мне понадобилось набросать кое-какие заметки, но я забыл свои письменные принадлежности и бумагу. И решил, что найду их здесь.

Розалинда склонила голову набок и бросила на него подозрительный взгляд:

– И часто вы работаете в столь позднее время?

– Я привык к городскому распорядку. – Он бросил взгляд на часы. – Еще нет и полуночи.

– Не знала, что у поверенных такой распорядок. Думала, они с самого раннего утра уже на работе.

Умная женщина. И очень осторожная. Ни на секунду не дает ему расслабиться.

– Мой хозяин не педант. Я вместе с ним часто бываю на светских мероприятиях, они продолжаются далеко за полночь. А работаю я в те часы, когда пожелаю. Вы бы это знали, если бы присоединились к нам за ужином.

Розалинда поморщилась.

– Не смогла. У папа´ были другие планы.

Упоминание о ее негодяе отце заставило его напрячься.

– И часто отец вас держит при себе, когда приезжают гости?

Девушка нахмурилась:

– Здесь я задаю вопросы, мистер Бреннан. В данном случае вы не правы. – Розалинда выставила вперед меч с такой легкостью, словно это был зонтик.

Ее изящное тело скрывало в себе необычайную силу. Не всякая женщина смогла бы поднять такую штуку. Прислонившись бедром к столу, он сказал:

– Задавайте любые вопросы. Однако теперь, когда мы представились друг другу, вы могли бы опустить оружие. Если, конечно, не боитесь простого поверенного.

– Я никого не боюсь. – В ее тоне не было и намека на бахвальство. Секунду спустя она опустила меч и поставила его вертикально, как трость. Опираясь на рукоятку, оглядела его с ног до головы. – Я думала, вы цыган. А они все воры.

– Нет, всего лишь ирландец, – съязвил Грифф, вспомнив о своей роли. – Правда, неизвестно, что хуже, так по крайней мере многие считают.

– Я ничего не имею против ирландцев, мистер Бреннан. Но гостям в доме отведены специальные комнаты, а в кабинете моего отца им совершенно нечего делать.

Как бы ненароком она нагнулась, чтобы опустить щит, и при свете свечи, стоявшей на столе позади нее, Грифф увидел ее тело, просвечивавшее сквозь тонкие одежды. Пышные груди, округлые бедра и удивительно тонкую талию. Потрясенный, Грифф растерялся. Но та часть его тела, которая была неподвластна ему, отреагировала немедленно.