Здравствуй, мама! - Амелия Борн Страница 6

Конечно, гораздо правильнее было бы поговорить об этом всем с Аней и ее мужем, тем более, что именно они нас и познакомили, но подруга была настолько увлечена семейной жизнью, что я была бы эгоисткой, если бы вмешалась в их идиллию со своими проблемами. Которые, по факту, и не были такими уж ужасными.

— Значит, вы познакомились, когда ты облила его дорогие ботинки кефиром, — снова повторил то, что уже и без того знал Виктор, присев напротив.

— Да, ты же знаешь.

— И он, вместо того, чтобы тебя вообще не замечать на свадьбе, предложил сыграть роль его невесты?

— Да! Виктор, ты же в курсе всего этого! — Даже руки на груди пришлось сложить, чтобы дать понять — я не хочу обсуждать все по сотому кругу.

— Ты ему нравишься, — вдруг заявил он, и я опешила.

— Кому?

— Твоему Разумовскому, конечно! — Виктор закатил глаза. — Ну представь себе. Он живет себе своей идеальной жизнью в идеальных ботинках. Встречается с идеальными женщинами.

На этом моменте я машинально поморщилась. Почему-то картинка, живо нарисовавшаяся в воображении, мне совсем не нравилась. А может стоит потребовать выполнения условия — никаких женщин, даже самых продажных, за то время, пока действует наша сделка?

— Они ему приелись до коликов в печенке. И тут ты! Роскошная, внушительная! Разбившая его представление об идеальных женщинах в пух и прах!

Я невесело улыбнулась. Виктор в своей манере все перевернуть не так, как оно было на самом деле, был неподражаем.

— Уж что-что, а быть неидеальной я могу, — буркнула в ответ.

— И это прекрасно! Ну что ему эти пустышки? Кого он там не видел?

Виктор снова фыркнул и покачал головой.

— Так что мне делать дальше? Просто играть роль той невесты, которая не понравится его родным?

— Ну, разумеется! — воскликнул он в ответ. — Но с бабулей я бы придерживался единой политики.

Я нахмурилась, размышляя о сказанном. Если уж на то пошло, Игорь платил мне за весь этот спектакль неплохие деньги. Я бы даже сказала — очень хорошие.

С другой стороны, в наличии имелись близнецы, которых стоило проучить. И сам Разумовский. Ему, наверно, тоже не помешало бы потрепать нервишки.

— Ладно, пока я не знаю, что нас вообще ждет дальше.

Принявшись за пасту с утроенным аппетитом, который проснулся и требовал удовлетворения, я спросила у Виктора:

— Когда доем, отвезешь меня домой?

— Ну, конечно, — кивнул он и посмотрел на меня с довольной улыбкой.

Когда машина Виктора припарковалась напротив моего подъезда, я о многом поразмыслила. То, что раньше казалось мне лишь способом повеселиться, сейчас стало причинять какие-то совсем уж неожиданные эмоции. Нужно было бороться с ними — иначе я бы начала превращаться в ту, кем не хотелось бы стать от слова «совсем».

— Сиди. Я открою тебе дверь, — сказал Виктор и вышел из машины.

Очень галантно. Разумовскому бы такое и в голову не пришло.

Друг распахнул дверцу и подал мне руку. Я вложила в нее ладонь и вышла на улицу.

Виктор тут же привлек меня к себе. Обнял, и я прижалась, желая сейчас получить ту поддержку, в которой так нуждалась.

— Ну-ну. Подумай над моим предложением. Я обещаю — все будет так, как ты захочешь! И не придется заниматься тем, что из тебя делает совсем не мою Тамару! Настоящую царицу!

Виктор взял меня за плечи и чуть отстранил. Посмотрел на мое лицо, покачал головой.

— Девочка моя! Я обещаю, что все будет только так, как хочешь ты! — повторил он сказанное ранее.

Ответить я не успела. В паре метров от себя услышала голос Разумовского, которым он цедил каждое слово:

— Если и девочка, то уж совсем не твоя, — холодно произнес он.

Я повернула голову к Игорю и он, встретившись со мной взглядом, добавил:

— Ты уже освободилась? Мы можем поговорить… милая?