Шоколадная вилла - Мария Николаи Страница 6

– Многие из вас? Ты тоже, Дора? – спросила Юдит, играя баночкой с кремом, которая стояла перед ней на полочке.

– Я на самом деле не знаю, о чем мечтать, мадам Юдит. Все так непросто с этими мечтами. Чаще всего они не осуществляются.

Дора осторожно отделила прядь длинных, до талии, волос Юдит, зажала кончик пряди между круглыми деталями щипцов и намотала ее. Таким образом она уже уложила равномерными волнами половину волос Юдит, процедура довольно небыстрая и, к счастью, не ежедневная. Однако каждый раз, когда Юдит накануне мыла голову мылом и раствором уксуса, необходимо было щипцами для завивки восстанавливать утерянный блеск. Абсолютно ровными ее волосы никогда не были. Если дать волю природе, то ее волосы распускались довольно своенравными локонами.

– Ну, допустим, они осуществились бы. О чем бы ты мечтала, Дора?

– Я бы хотела отправиться в путешествие, мадам.

Этот ответ очень удивил Юдит.

– Тебе разве не нравится у нас?

– Да нет, конечно же, мне здесь нравится. Но ведь было бы замечательно увидеть что-то другое.

Задумавшись, Юдит на мгновение приставила указательный палец к нижней губе – привычка из детства.

– Да, я могу тебя понять! Я бы тоже с удовольствием навестила свою мать на озере Гарда. Судя по тому, что она оттуда пишет, там просто очаровательно. Огромное озеро и горы, я бы очень хотела увидеть однажды всю эту красоту собственными глазами.

Юдит закрыла на мгновение глаза.

– Но больше всего мне хотелось бы увидеть маму. – В ее голосе проскользнула нотка печали.

– Да, там должно быть очень красиво, – сказала Дора, стараясь утешить ее. – И мадам точно скоро вернется в Штутгарт после хорошего отдыха.

– Надеюсь, – сказала Юдит. – Она там уже так долго.

Дора попросила госпожу немного повернуть голову и вновь взялась за щипцы.

– Ей нужно хорошо отдохнуть. Врачу лучше знать, когда отпустить ее домой.

Юдит решила сменить тему:

– Сколько лет ты уже в нашем доме, Дора?

– Четыре, мадам.

– А до этого? Где ты была?

Дора замешкалась.

– Ох, было несколько мест, но мне же тогда нужно было еще учиться, – наконец неопределенно ответила она.

Вдруг Юдит поняла, насколько мало знает о прислуге в доме, хотя со многими из них живет под одной крышей.

– Сколько тебе было лет, когда ты уехала из дома? – Юдит осторожно продолжала задавать вопросы, хотя чувствовала, что Доре не нравилась эта тема.

– Мне было пятнадцать. То есть не такая уж и маленькая. Бабетта вынуждена была пойти работать в двенадцать.

Дора закончила завивать волосы Юдит и принялась делать незамысловатую прическу для прогулки. Она собрала несколько прядей на затылке в косу, начесала остальные волосы наверх и свободно вплела их – теперь лицо Юдит обрамляли нежные волны волос. Наконец служанка заплела косу в узел и зафиксировала шпильками.

Рассматривая свое отражение в зеркале, Юдит была довольна результатом:

– Ты, как всегда, все замечательно сделала, Дора.

– Благодарю, мадам! – Дора довольно улыбнулась. По выражению ее лица было видно, что она задумалась. – Можно мне задать вопрос, почему вы так против замужества, мадам Ротман? Я считаю, что это хорошо, когда у женщины есть мужчина, который о ней заботится.

– Ах, как тебе объяснить? Я думаю, самое главное, что меня не устраивает, – это то, что нас, женщин, никто не спрашивает. Кто-то за нас решает, что нам нужно выходить замуж именно сейчас и, самое главное, за кого.

– Но ведь, – возразила Дора, – возможно, если речь идет о молодых девушках вашего круга, то отцы действительно лучше знают, кто лучше подходит семье и кто сможет обеспечить вам ту жизнь, к которой вы привыкли.

– Возможно, в какой-то мере это так, Дора. Все же мне бы самой хотелось решать, выходить ли мне замуж, и если да, то когда, а самое главное – за кого. В конце концов, это касается не только семьи и денег, но и меня. Кроме того, я ничего так не боюсь, как мужа, который будет указывать, что мне можно делать, а что нет.

– Должно быть, все совсем не так, – сказала Дора. – У мужчины есть своя компетенция, там он имеет право голоса. Но что касается дома, то это ваша задача, как женщины. В этой сфере вы все можете устраивать так, как вам захочется.

– Ну, с твоей точки зрения, Дора, это, может быть, и правильно. И для многих женщин – это именно то, к чему стоит стремиться. Но я же, наоборот, считаю, что не так уж привлекательно изо дня в день заботиться о доме и о детях. Во всяком случае, не только. Я считаю, что…

В этот момент в дверь постучали.

Юдит и Дора переглянулись.

– Да, войдите! – крикнула Юдит, и в комнату вошла Маргарет, экономка.

Юдит заметила, что она чем-то обеспокоена.

– Прошу прощения, мадам. Дора должна пойти со мной. Хозяин велел нам всем собраться в холле.

Ничего хорошего это не означало. Если самым обычным воскресным утром всех слуг собирали в холле еще до похода в церковь, то определенно что-то произошло.

– Разумеется, – ответила Юдит и кивнула Доре, которая наспех сделала книксен и вышла из комнаты вместе с экономкой.

Эта ситуация не давала Юдит покоя. Любопытство – порок. Она прекрасно это знала, однако быстро усмирила угрызения совести необходимостью заботиться о благополучии своей горничной. А для этого ей нужно было быть в курсе того, что происходит в доме.

Накинув халат, Юдит тихонько прокралась в коридор, чтобы понаблюдать сквозь лестничный пролет за тем, что происходило в холле. Обычно здесь, наверху, было не очень хорошо слышно, о чем говорили внизу, но звонкий голос ее отца был таким высоким, что воспринимался как пронзительный звук. Его слова доносились до нее через два этажа.

– Кража – это серьезный проступок, – возмущенно говорил он. – Возможно, некоторые из вас думают, что речь идет не о бедных людях. Что денег достаточно, чтобы без проблем возместить ущерб.

Юдит осторожно спустилась на пару ступенек, откуда было удобнее наблюдать. Ее отец стоял перед слугами, его взгляд был направлен на Роберта, парня на побегушках. Это значит, что у него уже были конкретные подозрения.

– Однако имейте в виду, – продолжил он, не отводя глаз от Роберта, – такой недостойный поступок в доме Ротмана не потерпят, и за него придется отвечать по всей строгости. В таком случае не будет никаких оправданий ни со стороны права, ни со стороны морали!

Обычно уличение в краже означало немедленное увольнение виновника без рекомендаций, Юдит это точно знала, ведь подобное время от времени случалось.

Часто пострадавшие хозяева даже подавали заявление. И при всей критике жесткого нрава своего отца в этой ситуации Юдит полностью была на его стороне, понимая его ярость и суровую реакцию. Брать то, что тебе не принадлежит, абсолютно запрещено. Даже если соблазн так велик.